Встреча с богом после смерти

Завершающей стадии периода эллинизма. И в талмудической литературе встреча Александра и Симона Праведника перенесена из Иерусалима на дорогу, ведущую из Тира через Кесарию (до Ирода на месте Кесарии было поседение Стратонова Башня).После решающей победы при Гавгамелах (осень 331 г.) и смерти через год Дария Александр провозгласил себя царём Азии. Находясь в Персии в начале 320-ых годов, он стал перенимать манеры персидского двора и требовать к себе раболепного обращения, подобного льстивому этикету персидских придворных. Александр примерял дорогие облаченья шахиншахов, стал приглашать на службу персидских военачальников и аристократов. Помимо того, он желал, чтобы даже соратники близкого круга считали его богом. Он начинал письма к матери Олимпиаде: «От царя Александра, сына Зевса-Амона».Новый стиль поведения не нравился его соратникам-македонцам, ценившим свободу и простоту общения. Они роптали. Ощущая недовольство и заподозрив в заговоре младшего сына Пармениона — Филоту, царь судил и казнил его. Два старших сына Пармениона погибли в походах за пределами родины. Самого старика после суда над Филотой царь приказал убить. В пьяном гневе он метнул копьё в Клита, спасшего его в одной из битв. Вспышка стоила Клиту жизни. Ученик Аристотеля философ Каллисфен, не одобрявший проявления тиранических замашек у Александра, был посажен в темницу и погиб. Александр не допускал, чтобы кто-то не соглашался с мыслью, что он подобен богам, а не смертным. Приведённые факты свидетельствуют о крутом характере македонского царя и об убеждении, что никто из людей не может быть равным ему. Поэтому кажется весьма справедливым мнение автора [7], что, если можно ещё теоретически как-то допустить, что полководец сумел нанести визит в Иерусалим, то представить, что царь преклонил колени или поклонился первосвященнику, никак невозможно. Деталь с коленопреклонением представляется выдумкой повествователей, как и все повествования о встрече первосвященника и завоевателя.Упоминание в «Иудейских древностях» и в талмудических рассказах событий вокруг святилища самаритян, якобы происходившие во время предполагаемого посещения Александром Святой Земли, тоже оторваны от реальной хронологии

До степени национального подвига и извлечь из всего этого свой собственный, неожиданный, веселый «праздник Нептуна» мы все очень похожи.[Хлопянкина Т. Давайте смеяться вместе! // Журнал «Искусство кино», 1987. №5].=========Каждый год 1 января в посёлке Малые Пятки проводится "Праздник Нептуна". И каждый год руководство исправно рапортовало наверх красивые цифры об участии трудящихся в физкультурно-оздоровительном мероприятии. На самом деле никакого праздника и в помине не было, расчёт был на то, что 1-го января утром никто и никогда не приедет в забытый Богом райцентр. И всё было замечательно, пока однажды из центра не пришла телеграмма о том, что 1-го января приезжает поделиться опытом группа моржей из Швеции, узнавшая о таком массовом мероприятии...============Из статьи Юрия Мамина «Лучшие годы жизни».После Высших Курсов, которые я окончил в год смерти Брежнева, я искал сценарий для своего режиссёрского дебюта, который должен был быть запущен в производство в кинообъединении “Дебют” в 1985 году. Я хотел снять сатирическую комедию. Материалов было, хоть отбавляй; их подсказывала наша повседневная жизнь. Однако все мои заявки отвергались, и я продолжал свои поиски. Наконец, в самом начале 1985 года у меня произошла встреча с молодым автором Владимиром Вардунасом, который предложил мне идею всенародного подвига. Этот подвиг совершался в новогоднюю ночь на глазах у иностранных гостей. Так возник сценарий фильма “Праздник Нептуна”. Его тоже поначалу отвергли осторожные руководители объединения “Дебют”. Однако, в это время уже пришёл во власть Михаил Горбачёв, и чувствовался ветер перемен. Мой учитель Эльдар Рязанов, которому понравился сценарий, лично поручился за него перед руководством “Дебюта”, и “Праздник Нептуна” был запущен в производство. Я снимал его в январе 1986 года. А его публичная премьера состоялась на 5-м съезде кинематографистов. Это был съезд перемен, на котором сменилось всё прежнее кинематографическое начальство во главе с Сергеем Бондарчуком. Все выступавшие на съезде говорили о необходимости перемен не только в системе управления кинематографом, но и в самом содержании фильмов. Однако, призывая к переменам, никто не мог предложить ничего конкретного. И тут, после рабочего дня, делегатам съезда был показан мой фильм-дебют “Праздник Нептуна”. Этот показ был подобен взрыву.- “Вот оно, новое кино!” - восклицали кинематографисты, поздравляя друг друга.Затем мой фильм был показан на съездах журналистов и писателей, и мне

Но, к счастью, я повстречался с г-ном графом на улице. Его, казалось, ничуть не удивила моя просьба, можно подумать, он ждал ее. Я и сам действовал на этот раз гораздо более ловко, чем надеялся. С обратной почтой получил ответ от доктора. Он согласен принять меня пятнадцатого. Я сумею обернуться за сутки. Вместо вина я пью теперь очень крепкий кофе. Это мне на пользу. Чувствую себя хорошо, но из-за кофе у меня бессонница. Я не страдал бы от нее, иногда она мне даже приятна, если бы не сердцебиение, по правде говоря довольно томительное. Рассвет, как всегда, приносит мне избавление. Он сладостен, как божья благодать, как улыбка. Да будет благословенно утро. Силы возвращаются ко мне и вместе с ними что-то вроде аппетита. К тому же стоит прекрасная погода, сухо и холодно. Луга в белом инее. Деревня совсем иная, чем осенью, в прозрачном воздухе она словно мало-помалу приобретает невесомость, и когда солнце начинает клониться к закату, кажется, что она висит в пустоте, не прикасаясь к земле, ускользает от меня, возносится. Зато сам я будто тяжелею, точно мой вес все сильнее притягивает меня к земле. Иногда это обманчивое ощущение настолько навязчиво, что я смотрю со своего рода ужасом, с необыкновенным омерзением на свои грубые башмаки. Зачем они здесь, в этом сияющем свете? Мне чудится, что они увязают в почве. Молюсь я, конечно, лучше. Но сам не узнаю своей молитвы. Раньше она была настоятельной мольбой, и даже когда я читал, например, по требнику, что отвлекало мое внимание, я ощущал себя собеседующим с Богом, то просительно, то упрямо, требовательно - да, я хотел вырвать у него милости, силой добиться его ласки. Теперь я ничего не хочу. Подобно деревне, моя молитва стала невесомой, она возносится... Хорошо ли это? Плохо? Не знаю. Опять небольшое кровотечение, точнее, я харкаю кровью. Страх смерти коснулся меня. Конечно, мысль о смерти часто посещала меня и раньше, подчас внушала боязнь. Но боязнь не страх. Это длилось всего мгновение. Не знаю, с чем сравнить это пронзительное ощущение. С ударом тонкого бича по сердцу, возможно?.. О, Голгофа! Легкие у меня в плохом состоянии, это точно. Но ведь доктор Дельбанд внимательно меня выслушал. За несколько недель туберкулез не мог значительно прогрессировать. К тому же с этой болезнью нередко можно совладать энергичным усилием, волей к выздоровлению. Я способен на это. Сегодня завершил посещения, которые г-н торсийский кюре иронически назвал "надомными". Если бы мне не был так ненавистен лексикон, привычный для многих из моих собратьев, я сказал бы, что эти визиты были "утешительными". А меж тем я отложил на конец те из них, положительный исход которых казался мне наименее вероятным... Откуда вдруг эта легкость в отношениях с людьми и вещами? Или она воображаема? Или я утратил чувствительность к мелким неприятностям? Или теперь, когда мое ничтожество признано всеми, это обезоружило подозрительность, антипатию? Все проходит передо мной, точно во сне. (Страх смерти. Второй приступ был, мне кажется, не таким острым, как первый. Но какое странное чувство - это содрогание, это сжатие всего существа вокруг какой-то точки в груди...) Только что была у меня одна встреча. Встреча, впрочем, ничем не удивительная!