Порно куртамыш

Этого примера, он был ещё и проказник. Дед очень сильно любил менять лошадей. Каждую неделю ездил в Куртамыш на конный базар. Имевшуюся у него, но чем-то не нравившуюся лошадь, продавал и покупал другую. Но так как лишних денег у него не было, хорошую лошадь купить не мог, брал такую, какую позволяли его деньги. Приехав домой на новой лошади, он на следующий день ехал в поле. Садился верхом и на парах проверял выносливость и бег нового коня. Если конь не нравился, в следующую субботу он снова ехал в Куртамыш и опять продавал лошадь. Часто домой возвращался с одной уздой, т. к. на хорошего коня денег не хватало, а плохого брать не хотелось. В лошадях он толк понимал. Однажды он всё же купил хорошую бурую лысую кобылу, отличавшуюся большой резвостью. Она была полукровок от арабского скакуна. Её он держал несколько лет. С этой кобылицей был такой случай. Он с супругой поехал в гости к её родственникам. Там были организованы бега. Он на эту кобылу посадил хозяйского сынишку и пустил в бега. Кобыла пришла второй, обогнав всех остальных, а на следующую ночь ожеребилась. Он, приехав домой, рассказывает сыну (моему отцу): "Василко, Буруха-то в бегах-то второй пришла, а ночью-то ожеребилась. А если бы не жерёбая была, она бы первое место взяла!". На это сын ему ответил: "Да ты что, тятя, сдурел? Ведь ты бы кончил кобылу-то!". Отсюда видно, что дед Савелий Гаврилович мог принимать иногда неверные решения, сын же был намного рассудительнее его. В дальнейшем сын забрал всю хозяйственную власть в свои руки, и

Еланцева Степанида и я окончили Куртамышский сельхозтехникум, Чудинова Александра - Куртамышское педучилище, Иван Махнин - курсы электриков, Еланцев Михаил - школу ФЗО в Челябинске. Всех своих бывших одноклассников я, конечно, не знаю, но выдающихся личностей я не встречал ни одной, не слыхал ни о ком. Все оказались средними, обыкновенными смертными людьми.* *Редакция книги "Живая летопись села Скоблино" не согласна с Иваном Васильевичем Багрецовым, так как удивительный материал о родном селе Скоблино был составлен жителями: Еланцевым Григорием Петровичем и Багрецовым Иваном Васильевичем. О соседнем селе Таловском писали свои воспоминания Максим Петрович Горбунов и Иван Дмитриевич Меркурьев. Только незаурядный человек, уникальная личность может так сильно любить свою землю, чтобы отбросив все бытовые заботы, домашние дела, посвятить себя составлению летописи своего родного села. Ведь только на сто деревень найдется один летописец, а в сёлах Скоблино и Таловское их четверо! А о скольких мы ещё ничего не знаем... После окончания 7-го класса я отправил документы в Куртамышский сельскохозяйственный техникум, а сам снова пошёл работать в колхоз. Опять сначала пахал пары на лошадях, а в сенокос метал сено. В конце августа мне пришёл вызов. Помню, что в Куртамыш мы пошли пешком большой группой, а наши вещи повезли на лошади. Мы - это будущие студенты сельхозтехникума и педучилища, курсанты Куртамышской школы шофёров. Шли мы в тёплый солнечный августовский денёк за конным возом с нашими вещами, шли налегке, ведя всевозможные разговоры и балагуря. Петька Чудинов и Гришка Благинин усиленно агитировали меня поступать вместе с ними на курсы шофёров. Быстрота получения специальности меня прельщала, мысль моя раздвоилась, однако,

- Куртамыш. До Пепелино была сделана насыпь, но на этом всё и остановилось. Дорога в лес шла одна верхом, другая долом. Дорога долом по весне заливалась талыми водами из Камагана. Поэтому в некоторых ямках жила летом рыба. Кругом солонцы, вода делалась солёной, но рыбки к этому приспосабливались, жили. В дождливое лето на долу было много сена, просто зарод на зароде. На покосе дети тоже работали. Мы подскребали, подкапнивали. Как же много было у нас народу! Спали в поле. Одна избушка мужская, другая женская. Работали допоздна, пока роса не начнёт падать. Но утром начинали часов в девять, как подсохнет. Дети работать на поле шли ещё и потому, что за труд кормили супом и давали хлеба. ...Бабушка Авдотья была очень больная и старалась уходить из дома, чтобы нам было не страшно смотреть на её мучения. Когда бабушка Авдотья была здорова, то имела властный характер, угнетала свою сноху... В колхозе пашни были далеко, пахали на своих коровах. Бабушка Настасья ночевала в поле, простудила почки и страдала от этого во время войны. Лечения никакого не было, да она и не обращалась к врачам. Ещё у неё заболел глаз, она всё говорила: "Ломота". Теперь-то я поняла, что у неё была глаукома. Ядерная. Вот и мне это наследство передалось. Так бывает от сильного стресса, от перенапряжения. Помню, как мы в избе истопили печку, бабушка рано закрыла вьюжку. Мы все спали на полу и угорели... _______________________________________ *По воспоминаниям местных жителей эта улица называлась как Логовушка, так и Логоушка. Будем считать обе версии правильными. Родословие Багрецовых РУКОПИСЬ ИВАНА

Забудешь, он тебе будет как чужой". Они мне кормить его, Дмитрия, не давали. Хлеба не было, голодный год был. Бывало, хлеб испеку, бабушка Савиха возьмёт, сосчитает хлеб и под замок. А он же, Дмитрий, бегал, рос, ел много. Прибежит и завеньгает: "Ись хочу!" А они, дед Сава и Савиха, твердят: "Вот она его не кормит, вот он голодный". А Василий-то опять на меня, вот так недружно и несогласно жили. У них ведь ничего не было. Хлеба не было. Овощей было очень мало, т. к. Савиха огородом не занималась. Она в тёплую воду рук не макала. Она ленивая была, а ругаться и на беса посадить - это только её же и поискать надо было, и сделать это для неё ничего не стоило. Сильно вредная и скандальная старуха была. Посуды не было. Одежды тоже не было. Огород был запущен. Пелагея-то хворала, садить не могла. Я стала садить в огороде около речки и около дома все овощи, огурцы в огурешнике. Полную яму погребную всяких овощей на зиму напасла. Своя семья потом ела и Афонасью Букину всё время овощами кормили. Василий любил солёные арбузы, бывало, поедет в Куртамыш, купит арбузов целый мешенинник-кормовик, привезёт домой, и две кадушки восьмиведёрных я обязательно солила. А остальные арбузы ели свежими, хранили их в овсе очень подолгу. По грузди тоже, бывало, ездили на лошади с мешенинником. В груздяные годы наламывали по целому мешениннику. Солила вёдер по 10-15. Но это было уже потом, а не в первый год моей жизни в семье Багрецовых. Репу и морковь отец сеял на пашне,

Лет назад, крытая тесовой крышей. К избе были пристроены сени из берёзовых брёвен. Половина сеней была отведена под кладовку, где хранились зерно и другие вещи. На дворе была саманница с вывалившейся задней стеной. Около избы был огород около 7 соток, в огороде колодец с обвалившимся срубом. Вот и всё. Весной 1938 года отец снова нанялся пасти скот логоушенских колхозников. Мы с Николаем и в прошлом году помогали ему, и теперь, приходя из школы, высвобождали мать и отца, чтобы они посадили овощи в огороде и делали другие хозяйственные дела по дому. Живя у Офимьи, мы купили в Куртамыше тёлку-годовушку за 200 рублей. Как мы её лелеяли! Всё время подкармливали её кусками хлеба. Постоянно чесали ей шерсть, она была ручная и ходила за нами по пятам. Надеялись, что она будет спокойной коровой, но надежды наши не оправдались. Когда она отелилась и пришла пора её доить, она сильно билась и лягалась. Её связывали, но она всё равно билась до того, что, бывало, упадёт. Мучались с ней около года, и всё же отвели на базар в Куртамыш и продали с грехом пополам. Купили другую корову, белой масти с красными ушами, по кличке "Аганька". Это была довольно крупная, спокойная корова, молока давала мало, литров 8 в сутки, но зато очень сильная. Когда отец её обучил ходить в упряжи, она возила сено, солому, картошку, как лошадь, что во время войны было исключительно ценно. Мы возили на ней и дрова, и другие грузы. Продавший её хозяин был из деревни Птичье Шумихинского района, а в какую деревню купили