Порно рассказы сбабушкой

Хая-Эстер!.. На ее крики прибежал какой-то человек с такими длинными пейсами, какихдети в Переяславе не встречали. Это был единственный брат их матери--дядяИца. Вслед за ним прибежала женщина с пылающим лицом, с засученными рукавамии с половником в руке. Это была его жена -- тетя Сося. Вместе с нейпоявилась девочка с розовыми щечками и маленьким ротиком -- их единственнаядочка, Хава-Либа, хорошенькая и застенчивая. Кроме них, сбежались ещемужчины и женщины--ближайшие соседи, и все они стали говорить разом, утешаябабушку Гитл. "Если дочери уже нет в живых, то слезами тут не поможешь, чтопокрыла земля -- того не вернешь". А детям они стали выговаривать, чтонельзя сваливаться вот так, как снег на голову, и сообщать людям такие вещи.(Но, бог свидетель, они ничего никому не "сообщали"!) Тем временем дедушка успел снять с себя талес и филактерии и, со своейстороны, тоже стал упрекать внуков в том, что они раньше не зашли к нему.Если бы они были почтительными детьми, то должны были бы прежде с нимповидаться, потихоньку переговорить, тогда он осторожно поговорил бы сбабушкой, понемножку бы ее подготовил, а не так вот с бухты-барахты. Такпоступают дикари! Этого уж бабушка Гитл не могла стерпеть, и, как ни тяжел был для нееудар, она набросилась на деда. -- Старый ты дурень! Что ты привязался к бедным детям? В чем онивиноваты? Откуда они могли знать, что ты валяешься где-то там на кожухах имолишься. Хороша встреча! Подойдите ко мне, детки! Как вас зовут? И она по одному подзывала детей к себе, у каждого спрашивала его имя,гладила, целовала, обливаясь горькими слезами; она уже не дочь оплакивала,

Пара основных. Пожилая женщина и мальчик лет четырëх. Могли бы исогнать, имеют право. По мне без бейджа видно, кто я такая. Женщина косится намоë потертое мятое платье, на грязные ботинки, но ничего не говорит. Такие тожеесть. Те, кто брезгует, но не прогоняет. Мальчик иногда строит мне рожицы ижадно разглядывает шарик. И канючит:— Ба-а, а когда такси?! — Скоро уже. Видишь, дождь какой. Вот и едетдолго. — Ба, можно мне с тëтей поиграть? Ничего себе. Я выгляжу настолько старой? Хотяладно. Для такого мелкого — вполне тëтя. — Нельзя. Тëтя… может быть заразная! Я невидимка. При мне можно говорить, что угоднообо мне. Я Немая. Надо молчать. Надо, блин! — Ба! А почему мама не хочет мне братикаподарить? Или сестричку? Бабушка краснеет, смущенно отворачивается,пытаясь высмотреть машину с маркировкой таксопарка в гудящем ливне. Я подмигиваю мальчику и начинаю разглядыватьего в шарик. Пусть твои родители никого тебе не подарят, ладно? Тëтя против.Мальчик искажается, вокруг него плавают тëплые радуги. Спустя четырнадцать электричек случится то,чего я очень сильно боюсь. И очень-очень сильно хочу. Теорема, о которой рассказывала Ленка. Я и моясестра как основа для доказательства. Я — Лика, она — Ника. Мама-папа, вы издевалисьда, когда давали нам похожие имена? Или с воображением проблемы? Шарик-шарик, помоги! Шарик-шарик, я не знаю, что будет. Мне страшно, шарик! За стенами павильона выключается дождь. Отсолнца блестят лужи. Запах мокрого асфальта въедается в ноздри. Мальчик сбабушкой бегут к такси. Мелкий не сдерживается. Пробегая, гладит меня по руке.Люблю маленьких. И таких, как этот, и постарше, вроде Тошки и Мура. Можно былобы стать если не

Дорогая моя! Правда, естьтакие кошки, которые были бы очень довольны, если бы она ушла, но этогоудовольствия они не получат. Пусть себе шипят! Я останусь с вами, пока непревращусь в сердитую, сварливую старуху. А когда я буду глухой, и хромой, ислепой и шамкать начну, потому что все зубы растеряю, и вовсе уже ни на чтоне буду годна, даже на то, чтобы придираться ко мне, тогда я пойду к моемуДэви и попрошу его принять меня. - А я, Пегготи, буду рад тебе и приму тебя как королеву, - заявил я. - Да благословит бог ваше доброе сердечко! - воскликнула Пегготи. - Язнаю, что вы меня примете! И она поцеловала меня, заранее благодаря за радушный прием. Потом онаснова закрыла голову передником и еще раз посмеялась над мистером Баркисом.Потом она вынула младенца из колыбельки и стала нянчиться с ним. Потомубрала со стола, потом пришла уже в другом чепце и со своей рабочейшкатулкой, сантиметром и огарком восковой свечи - точь-в-точь как в былыевремена. Мы расположились у камина и чудесно беседовали. Я рассказал им отом, какой жестокий учитель мистер Крикл, а они очень жалели меня. Рассказаля и о том, какой превосходный человек Стирфорт и как он мнепокровительствует, а Пегготи объявила, что готова пройти пешком двадцатьмиль, только бы поглядеть на него. Я взял на руки малютку, когда онпроснулся, и нежно баюкал его. Когда он опять заснул, я, по старой своейпривычке, от которой давно уже отвык, примостился около матери, обнял ее,прижался румяной щекой к ее плечу и снова почувствовал, что ее прекрасныеволосы осеняют меня - словно ангельское крыло, как думал я в былые времена,- какое это было для меня счастье! Когда я так сидел подле нее, смотрел на огонь и мне мерещилисьпризрачные картины в раскаленных углях, я почти верил, что никогда не уезжалотсюда, что мистер и мисс Мэрдстон были такими же призраками, которыеисчезнут вместе с угасающим огнем, и что нет в моих воспоминаниях ничегоистинного, кроме моей матери, Пегготи и меня. Пегготи штопала чулок, пока не стемнело, а потом, натянув его на левуюруку, как перчатку, сидела и держала в правой руке иголку, готовая сделатьстежок, как только вспыхнут угли. Понять не могу, чьи это чулки вечноштопала Пегготи и откуда брался этот неистощимый запас чулок, нуждавшихся вштопке. Мне кажется, с самого раннего моего детства она всегда занималасьтолько таким видом рукоделья и никаким другим. - Любопытно мне знать, - начала Пегготи, которая иной раз начинала ни стого ни с сего любопытствовать о самых неожиданных вещах, - что сталось сбабушкой Дэви. - Ах, боже мой, Пегготи, какой вздор вы говорите! - воскликнула моямать, очнувшись от грез. - Нет, право же, любопытно было бы знать, сударыня, - повторилаПегготи. - Почему это вам взбрела в голову мысль об этой особе? Разве вам большене о ком думать? - осведомилась мать. - Не знаю, почему оно так случилось, - отвечала Пегготи, - разве что поглупости, но моя голова не умеет выбирать, о ком ей думать. Мысли приходят внее или не приходят, как им заблагорассудится. Мне любопытно, что сталось сней. - Какая вы странная, Пегготи! Можно подумать, что вы были бы рады, еслибы она посетила нас еще раз.