Где познакомиться с сербом

Моей будущей жене порвали задницу? Сколько времени вообще это продолжалось? Только тут до меня дошло, что Ира ведёт свой дневник просто описывая события и свои мысли, но нигде не указано дат. А где вообще в это время её любимый серб? А вот и он: «Марко пригласил меня в кино. Мы весь вечер держались за руки. Он такой милый и внимательный». Значит, со своим сербом они просто держатся за ручки, а в это время кто-то трахает её в зад? Сразу вспомнил, как моя милая Иришка почти полгода динамила меня. Не могла же она в это время... да нет! Она не такая! Или всё-таки? На меня от этих мыслей накатила дикая ревность и какой-то непонятный азарт. Вывести жену на чистую воду! Заставить саму признаться мне в том, что она не такая уж пай-девочка! Но как, если она даже разговаривать на такие темы отказывается? Ира вошла в кабинет. Какая же она у меня всё-таки красивая! Высокая, стройная, чуть волнистые каштановые локоны падают на плечи, небольшой рот и чуть вздёрнутый носик придают лицу нотки детской невинности. Гладкая кожа, длинные ресницы в ту же копилку. Грудь... да, тут ей приходится обманывать окружающих поролоновыми бюстгальтерами, но зато попка-блеск, чуть выдающаяся назад ровными округлыми полушариями. Неужели никто не подкатывает к ней? Никогда не поверю! Интересно, а какими словами она отшивает потенциальных ухажеров? Или не отшивает? Руки дрожали, и я отвечал невпопад, пока мы шли с супругой домой. — Мишутка, всё хорошо? Ты не заболел? Вроде не горячий, - Иришка остановилась и прикоснулась губами к моему лбу. — Да нет. Всё хорошо. Задумался чего-то.... — О чём? - жена с интересом посмотрела на меня. — Да, по работе. Не парься, - не буду же я говорить ей, что прямо сейчас думал о том, что вот этот прошедший мимо нас качок, с интересом оглядевший супругу, не будь меня рядом, вполне мог попытаться с ней познакомиться. Интересно, а какие ей нравятся мужчины? Вечером, когда Иришка уже лежала в кровати и читала, я достал из альбома общую фотографию с Аляски. Иришка даже называла имена всех, кто на ней запечатлён. Все такие разные: Лукас – невысокий и жилистый, борзый мексиканец, который первым

"Страшен Малюта Скуратов" - так крикнул

некто.

Вечно делаем ошибки,

сербом

Теслой быть не суждено.

Мы ползём словно улитки

и смеёмся над кино.

Кто-то не помнит

сего,

кто-то не знает,

но ходит

без звука.

На конях

он не скачет,

кони давно

уж не кони,

телефон лишён

проводов.

Небеса разорвались

от вони,

мы роботы -

не увидим сего.

2=1+1?

Это кино

мы посмотрим?

Никого

вот этим

не удивим?..

А, впрочем,

увидим.

Зникнулись

звёзды

и зло

почетак зла.

В Диоклее (Дукле), и уничтожил его войско свыше 40 тысяч. Названный стратиг, вступив в Диоклею, разорил ее и на возвратном пути обрел клисуры, чрез которые он вошел, занятыми и попался в плен. Хотя и был, кажется, у него другой путь для безопасного отступления, но, вследствие необдуманности, а еще более – неопытности, он дал себя полонить.Cp. Cedren. II, 543; Presbisteri Diocleatis Regnum Slavorum, cap. ХХХШ (Schwandtner, III, 498:499). И византийский хронограф (Cedren. II, 526, 527 и 543:544), и Диоклейский пресвитер (cap. XXXII и XXXIII) говорят о двух неудачных греческих походах против Стефана Воислава Сербского, владевшего Дуклеей и Зетою. Первый приходится на 1040 г, второй – на 1042. В первом византийским военачальником был Георгий Провата, во втором – воевода Драчского округа, патриций Михаил, сын логофета Анастасия: ***. (см. о нем еще стр. 583:634). Таким образом имя, отечество и звание вождя экспедиции, обозначенные в нашем отрывке почти совершенно одинаково с хронографом, и делают несомненным, что под Сербом Требиньским разумеется Стефан Воислав, и что разумеется здесь второй византийский поход против него. Почему он в данном случае назван Требиньским, тогда как после в других местах у того же самого писателя именуется Дюклейским или Дуклянским, – мы не знаем. Ясно только, что он владел и областью Требиньем. *** – написание не совсем обычное: у Константина Багрянородного страна, составляющая часть теперешней Герцеговины, называется ***, также и главный ее город, а жители – ***; у латинских писателей (у самого Диоклейца) – Tribunia. Описания несчастной для Греков экспедиции у Кедрина и особенно у Диоклейского пресвитера гораздо подробнее, но в

Прочность! Весь тыл с вами. Всего вам наилучшего, с наступающими праздниками!Кирилл, Москва* * *Здравствуй, доброго времени суток тебе!По возрасту ты мне можешь быть дядей или младшим братом, или племянником, или сыном... соседом, другом детства, коллегой.. русским, бурятом, чеченцем, сербом, татарином, немцем... да кем угодно из всех национальностей и из стран вставших на нашу сторону Правды и Справедливости!!! Ты родился в такое время, когда страна снова нуждается в твоей защите! Мы смотрим на тебя с надеждой, а с небес на тебя смотрят наши деды и прадеды с гордостью! Рядом с тобой такие же Ты сильные и смелые братья по оружию, позади тебя страна от края и до края!!! Крепись, когда трудно... вся надежда на тебя!!! Мы поможем, чем сможем...Не болей, слушайся командиров, помогай товарищам... пиши и звони домой маме, жене, детям при первой возможности...С праздниками тебя поздравляю от всей души!!!Дорогой, уважаемый, смелый, честный Защитник Родины, Народа и меня...Храни тебя, Бог!!! Храни тебя, Судьба!!! Возвращайся домой с Победой!!!Ирина* * *Доброго времени суток!Хочу добрым словом поддержать бойцов на передовой. Спасибо Вам за ту работу, которую вы делаете за себя и за меня, за Ваших близких и за моих близких. Без вашей помощи, без вашего вклада в победу над врагом наша Страна не сможет выстоять, а с вами мы выстоим и победим!Желаю Вам воинской удачи, хороших новостей из дома, тех бытовых радостей, которые возможны в той обстановке, в которой вы находитесь. Знаю по опыту, что бывает, когда кружка горячего чая та еще радость. И чтобы дома у Вас все было хорошо!Мы Вас ждем, возвращайтесь с Победой! Мы Вас любим и молимся за Вас. Помоги вам Бог!Сергей(Авторская орфография сохранена)

Джордже Мартинович (серб. кир. Ђорђе Мартиновић, серб. лат. Đorđe Martinović; 1929 г. – 6 сентября 2000 г.) — сербский фермер из Косово, оказавшийся в центре скандала в мае 1985 года, который был вызван лечением травм от введения бутылки в задний проход. Дело Мартиновича стало Cause célèbre в сербской политике. Несмотря на то, что факт инцидента оставался спорным даже спустя много лет после происшествия, его последствия сыграли значительную роль в обострении напряженности между сербским и албанским населением Косово.1 мая 1985 года, Джордже Мартинович, 56-летний житель косовского города Гнилане, прибыл в местную больницу с разбитой бутылкой, вставленной в его прямую кишку. Он утверждал, что подвергся нападению со стороны двух албаноговорящих мужчин, когда он работал на своей ферме. Как сообщается, после разговора с полковником Югославской народной армии, Мартинович признал, что его травмы были получены в результате неудачной попытки мастурбации. Государственные следователи сообщили, что "прокурор сделал письменное заключение, из которого выясняется, что раненый провели акт "самоудовлетворения" на своем поле, [где он] поставил бутылку пива на деревянную палочку и воткнул её в землю. После этого он сел "на бутылке и получал удовольствие". Лидеры общины в Гнилане впоследствии выступили с заявлением, описывающим его травмы как "случайные последствия его собственной [сексуальной] практики."Он был переведен в Белград для дальнейших исследований в престижной Военно-медицинской академии, где медицинская бригада сообщила, что его травмы не могли быть нанесены им самим. Команда, в которую вошли два врача из Белграда и по одному из столиц республик, пришли к выводу о том, что телесные повреждения были вызваны "сильным, жестоким и внезапным введением или заклинивания 500 мл. бутылки, или, вернее, её широкого конца в прямую кишку ", и что это было, вероятно, физически невозможно для Мартиновича ввести её самому. Команда утверждала, что вставка могла проводиться, только при участии по меньшей мере двух или более лиц.К другому мнению через месяц пришла комиссия под руководством профессора д-ра Янеза Милчински. Команда профессора пришла к выводу, что Мартинович мог вставить себе бутылку, поместив её на палку, которую он толкнул на землю, но поскользнулся во время мастурбации и сломал бутылку в его прямой кишке под действием силы тяжести своего тела. Югославская тайная полиция и военная разведка по сообщениям, пришли к выводу, что травмы Мартиновича были действительно, скорее всего, нанесены самому себе. Мартинович позже отказался от своего признания, утверждая, что его вынудили признать это во время трехчасового допроса и ему пообещали, что его дети получат работу в обмен на признание. Его сын сообщил прессе, что его отец был атакован просто потому, что он был сербом: "Друзья говорят нам, что Албанские боевики сделали это в отместку "Им было все равно, кому мстить, главное, чтобы это был серб". В конце концов, федеральные и сербские власти не расследовали дело, даже после того, как Сербия отозвана самоуправление Косова в 1989 году, и не предпринималась ни одна серьезная попытка найти нападавших. ПоследствияИнцидент вызвал поток националистических и анти-албанских заявлений в сербской прессе. Это, само по себе было важным событием, т.к. в Югославии упоминание национализма было запретной темой. Отмена этого табу в освещении дела Мартиновича предвещала рост национализма, который привел к коллапсу страны в 1991 году. Иск имел

Лечилась даже в Финляндии, в доме семьи своего мужа. Тот был сербом, беженцем, дом получили по квоте, один из двадцати. Ровных домиков - триста километров до Хельсинки. Работа - тоже положена.Снег. Девочка получила мужа-серба и его отца, обезноженного инвалида. И тут она, та, которая всю детскую жизнь в доме родителей ровно скрывала свою брезгливость к старшему брату, ухаживала за этим отцом так истово, как будто искупала что-то. Но что? Ведь никто не знал и не догадывался о ее чувствах к брату. Финский снег и финские валенки, тропа до работы - дорожка из снега. Как другая дорожка, ее матери. Которая, освободившись, вцепилась в этот снег как в самое то, новую планету, мир, спасение и лекарство.И не было счастливее ее, с красным шелушащимся носом, со взрывами смеха. Все думали, что так переживает отъезд дочери. А она сама отъезжала все дальше. И приходила все позже. Глава семейства, уже постаревшая мартышка, с ужешестью..гм, назовем...изменами в анамнезе, думал, что у жены роман, имела права. И старался не вмешивался. А у нее был роман со снегом. Мужчины давно были не надобны. И нашли ее в снегу, точнее, под снегом. В какой-то деревеньке под Тверью. Как она там оказалась и что делала... Были объявления, даже по знакомству показали в хронике, мол, ушла и не вернулась. И все такое.Старшенький тосковал. А младшему было как-то не до того. Наконец он был свободен от этих семейных правил, семейных обедов, семейных обязательных разговоров о любви и о том, что надо держаться друг друга. Семейных прогулок и много чего такого "семейного". Он учился на первом курсе. Впереди была вся жизнь. А сестра была далеко. На похороны прислала телеграмму, мол, сожалеет и все такое. Но приехать никак. Свекор плохо себя чувствует. Куда его ставить. А отец семейства женился на шестой своей интрижке- любви, действительно любви. Все было просто. Он вдруг шел по улице