Знакомства в дебальцево с девушками

К сожалению, сын, внук и внучка. Ко дню моего выезда на линии фронта сложилась весьма непростая обстановка. Дело в том, что ВСУ в очередной раз «получили по зубам» в районе Дебальцево. В этот район они долго стягивали бронетехнику, артиллерию, солдат, рыли окопы, прятали в капониры танки, БТРы, завозили вагонами боеприпасы. - Украинские танки и машины идут через город колоннами порой по часу, - говорили нам по телефону из Лисичанска. Дебальцево – это крупный железнодорожный узел, через который шли в мирное время грузопотоки Донбасса. Поэтому именно там ВСУ накапливали силы для своей очередной операции. Не смотря на договоренность о прекращении огня, горе-вояки Украины постоянно обстреливали наши города и села, убивая людей и разрушая всё, куда могла достать их артиллерия, действуя по характерному для украинцев принципу: «Если не съем, то хотя бы понадкусываю». Поэтому в феврале-марте 2015 года армии Новороссии окружили «укропов» в этом районе. В итоге, освободили Дебальцево и ряд других населенных пунктов, уничтожив и захватив в плен немало живой силы противника, бронетехники, боеприпасов. Особенно кровопролитные бои шли в районе Углегорска, который штурмовала армия ДНР, и в Чернухино, где наступали милицейские подразделения ЛНР. В результате боёв эти два населенных пункта были почти полностью разрушены. Взяв в «клещи» «укропов» добровольцы Малороссии захлопнули кольцо окружения в районе села Логиново и автомагистрали Дебальцево – Славянск. Боевые действия в районе Дебальцево были еще одной причиной, по которой я никак не мог выехать на Киев в начале 2015 года, т.к. именно через этот город проходит маршрут. Потерпев сокрушительное поражение под Дебальцево, «Киев» озверел еще больше. Стали чаще обстреливаться Донецк, Луганск и все прифронтовые населенные пункты. Был введен режим пересечения границы только по пропускам. Запретили пересекать линию фронта грузовому транспорту, и частным автомобилям. Разрешался проезд лишь пассажирским автобусам, проход пешим порядком и на велосипедах. Число переходов сократили до минимума, местонахождение которых мне не было известно, как и то, как и где можно было оформить пропуск. Мой веломаршрут из Красного Луча в Лисичанск должен был пройти через село Красный Кут, село Фащевку, города Дебальцево, Светлодар, Артемовск, Славянск, Северск. Выехал я из дому ранним утром 16 мая, нагруженный велобаулом с палаткой, спальником, кариматом, продуктами питания, подарками и гостинцами. На выезде из Красного Луча, на перекрестке блокпоста ЛНР уже нет, но стоит дежурный БМП с воинским патрулём. От перекрестка до старинного села Красный Кут 12 километров. В селе в старину, по приданию, жил мудрый казак, к которому люди округи ходили за советом. Село стоит в глубокой долине, по которой текут две небольших речки: Миусик и Мечетная. Над селом возвышается гора Сокол. Миновав краснокутский спуск и подъем, я выехал на сравнительно равнинный участок шоссе, и через час уже был в Фащевке. Село крупное, с железнодорожной станцией, новой церковью, и растянуто оно вдоль шоссе километров на пять. Недалеко есть еще и другое

Разные: умные и не очень, воспитанные и грубые, образованные и неучи. И не эти человеческие качества важны, прежде всего, сейчас. Главное, что все они, рискуя жизнью в боях, защищают Донбасс. Юрист проверил мои паспортные данные, а затем спросил о том, что я уже дважды рассказывал другим. - Я подошел к вам, чтобы узнать, как и где могу получить пропуск и где можно перейти на украинскую территорию? - Мы этого не знаем, - был ответ, и это удивило меня. Они днями и ночами стоят здесь, на перекрестке, через который проходят сотни автомашин, и не имеют понятия, как и откуда идет транспорт из Украины в ДНР. Более того, их никто об этом из командования не информировал. В конце концов, шпионские подозрения у них успокоились, они остановили легковой автомобиль, и его водитель рассказал: - Есть переход в районе Горловки (Майорска). Пропуск в одночасье получить нельзя. Вначале нужно сдать ксерокопии документов, заполнить анкету, потом это отправляют куда-то для проверки, и лишь приблизительно через неделю пропуск будет готов. Но не факт, что будет. Можно заполнить анкету и отправить ксерокопии документов по интернету, но узнать, готов ли пропуск, можно только на блокпосте лично. Пропуск стоит 400 грн.».Я понял, что пересечь линию фронта и въехать без пропуска на украинскую территорию мне в течение недели «не светит». Да и до пункта пропуска от Дебальцево километров 40 – 50. Потом это расстояние нужно будет проехать в обратном направлении к Артемовску, который сейчас под укропами, и уже оттуда – к Лисичанску. - А почему Вы едите через ДНР, а не через пункт пропуска в ЛНР? – спросили меня. - Слышал, что в ЛНР есть переход в районе Первомайска, но там СС «Айдар» постоянно обстреливает город, и я тоже не знаю, что и как там … - Ладно, отец, решай, что будешь делать дальше. А то, давай, мы посадим тебя в машину до Красного Луча, - сказал, подошедший к этому времени командир блокпоста. - Не нужно. Своим ходом доеду, - ответил я. Отъехал от поста на сотню метров и замер в раздумии, как поступить дальше. Не хотелось возвращаться. Но еще обидней было то, что наконец-то появилась возможность поехать к сыну и внукам, но нет, не получилось. И я направил колеса своего велосипеда назад к дому. Но на этом мои однодневные приключения не закончились. На выезде из Дебальцево стояло до войны новенькое кафе. Теперь оно полуразрушено. На большой открытой площадке перед кафе, вблизи дороги я увидел, одиноко скучающего на стуле человека с автоматом на коленях, а рядом с ним стоял свободный стул. «Есть возможность пообедать сидя, да и поговорить с бойцом. Может что-то расскажет о боях в Дебальцево?» - возникла у меня мысль. - Можно возле Вас перекусить?» - спросил я военного. - Можно. Присаживайтесь, - немногословно ответит тот. Чтобы добраться до

Подъём. Начало светать. Тучи ушли, туман рассеялся. День ожидался быть теплым и солнечным. У нас на сегодня был намечен план, по которому мы, как можно быстрей, должны были доехать до Дебальцево, там сделать фотографии (цена там в два раза ниже, чем в Красном Луче), а в 11час 50 минут сесть на электричку. До Дебальцево пришлось активно поработать педалями, но, не смотря на это, приехали в Дебальцево позже, чем было намечено по плану. До отправления электрички оставался всего один час. Мы всё же зашли в фотоателье и навели справку. Нас заверили, что в течение 40 минут они проявят пленки и напечатают снимки. Отдали свои фотопленки, а сами отправились на рынок покупать дешевое сало. Но сало в этом году здесь было не дешевым, и мы ограничились лишь двумя бутылками пива. Через условленное время мы забрали в ателье фотографии и помчались к электричке. Закатили велосипеды и удачно уселись в вагоне. По пути показывали фотографии своим соседям по вагону, рассказывали о Святогорской лавре, и о ее освящении. Поговорили также с казаками о жизни и проблемах казачества. Казаки рассказывали, а я подбрасывал им провокационные вопросы: почему у них нет рядовых казаков и они почти все офицеры; зачем они носят на своей груди Георгиевские кресты времен 1-ой мировой войны? Двое казаков, с которыми мы говорили, сопровождали электричку и отвечали за общественный порядок в ней. Ныне казачество переживает процесс возрождения. У них теперь разветвлённая сеть организаций, и они имеют десятки атаманов. Теперь казаки приняты, как бы, на государственную службу, исполняя некоторые функции государственных органов по охране общественного порядка. Налоги в свою казну казаки платят добровольно-принудительно. Казачество пока нельзя назвать военной государственной организацией, но их структура, форма одежды, дисциплина подобны военным. Вступление в казачьи организации дело добровольное и доставляет их членам, скорей, морально-психологическое удовольствие, чем материальное удовлетворение. Вот только у них есть определённый недостаток. Они любят бахвалиться, выпячиваться, надевать на свою грудь незаслуженные ордена и присваивать офицерские звания высших чинов. У них красные широкие лампасы на штанах, черная форма, золотые пагоны с многолучевыми звездами. В своих папахах, черкесках, с плетками и саблями мне они напоминают участников карнавала. Хотя в последнее время они всё же берутся как-то за дело в государстве и вырабатывают какие-то свои политические убеждения и цели. Но пока не видно, что бы они их отстаивали.Заключение. Восемь дней я провел в этом путешествии, пять дней я жил среди паломников и был одним из них. Я, как и все верующие, молился и крестился, прикладывался к иконам, ставил свечи, участвовал в литургиях и панихидах, питался в монастырской трапезной и ночевал в их гостинице, и даже в церкви. Я побывал во многих местах лавры, многое увидел и узнал, и все это отложилось в моей душе и памяти. Теперь я могу сказать: «Я был одним из них. Я многое понял о

Равновесие велосипеда. В нижней части пути дорога пересекает балку. Здесь протекает ручей, благодаря которому грунт дороги превращен военной техникой в грязевое месиво. Попытка преодолеть заболоченный ручей выше по течению, не замочив ноги, прошла неудачно. Выбравшись из балки по глинистому склону с засохшими ухабами грязи, и пройдя по ним еще с полкилометра, я почти дошел к нужному мне месту – отвалу шахты «Центральной». В ста метрах от отвала увидел САУ «Гвоздика», а возле неё небольшое сооружение из зеленых деревянных ящиков, в каких хранят и перевозят снаряды. Внутри потрескивали в костре дрова, а сверху, через небольшое отверстие в плоской крыше, выходил дымок. Вокруг, вмешанные в грязь, гильзы снарядов. - Есть здесь кто? – громко спросил я. Из-за брезентовой занавески входа вышел молодой солдат: глаза припухшие, лицо от копоти костра, ветра, солнца, а может и от ночного холода, как у цыгана, почернело. На груди форменной куртки комсомольский значок. - Заходите, - пригласил он меня в эту воинскую полевую «келью». В ней две лавки. Солдат подкинул в костер немного дров от разбитых ящиков. В этом незамысловатом сооружении сидел еще один солдат – водитель САУ, который после знакомства почти сразу покинул нас. Возможно, он решил проверить, не подложил ли я к его машине какую-нибудь «гадость». - Какой у тебя позывной? – спросил я молодого солдата, который назвался при знакомстве Владимиром. - Сумской. Сейчас мой дом в Снежном, раньше я жил с матерью в Сумской области, в поселке. Жили бедновато. Отчим сагитировал нас переехать в Снежное. - Да и у нас, в Донбассе, люди живут не богато. В Чапаевке, что в ложбине перед Н. Павловкой укроповская танковая колонна проходила в августе к Боково-Платово. А по этому небольшому селу, где есть и небольшие шахтерские дачи, пустили отряд карателей правосеков. Один из них нашел среди дачников своего земляка, и сказал ему: «А я думал, что на Донбассе люди живут богато. У нас на Житомирщине дачи лучше» - Сколько тебе лет? – спросил я Владимира. - Я 1990 года рождения. - Давно воюешь? - Почти с самого начала, с июня прошлого года. Воевал под Саур-Могилой, в Иловайске, под Дебальцево в Чернухино. Зачищал и вашу Н. Павловку в августе. Кстати, возле крайней многоэтожки в поселке мы обнаружили захоронение. Укропы своих не забрали, а прикопали. У них там стоял минометный расчет. Разрыли и обнаружили в яме негра и поляков. Наёмники. Поняли это по документам. – Сейчас я на САУ наводчиком. Не хочу здесь служить. Поссорился с командиром. Я ему говорю: «Столько воюю. Где мои награды?». А он мне… Если останусь жив, что потом покажу после войны своим детям? - А ты женат? Есть дети? - Нет. Но девушка в Снежном есть. - Ты, Володя, не принимай все близко к сердцу. На войне много несправедливостей. Главное, что ты защищаешь Донбасс от неофашистов