Знакомства инта женщины

Золотого запаса Батьки Махно. Ещё на снижении мы видели на перроне два рефрижератора, приветливо мигающие нам оранжевыми огоньками на кабинах. Не успели остановиться винты, как машины подогнали с обоих бортов и две бригады грузчиков накинулись на разгрузку, будто это последние водка и колбаса во всей Вселенной. Вот это темпы! Глядь, а грузовая кабина уже пуста, будто ничего и не привозили. На прощанье, пыхнув синим дымком выхлопа, фуры скрылись с глаз. Теперь предстоит обратная дорога. Погода начинает портиться на глазах. Снежок пошёл, позёмок крутит по бетонке перрона. Чем дальше, тем веселее. Топая унтами и ёжась в воротники курток, бредём в здание аэропорта, на метеостанцию. Пришли, читаем прогнозы, смотрим погоду аэродрома назначения (Печора) и запасного (Инта). В Печоре снег, метель, облачность, видимость на пределе (по моему минимуму). На запасном в Инте пока хорошо. Эта «бяка» идёт с юго-запада. Печору накрыло, начинается непогода в Усинске, но пока дойдёт до Инты, время ещё есть. Быстро со штурманом прикидываем заправку, даю команду послать топливозаправщик к вертолёту. Расписываюсь в журнале на метео, дальше в АДП. Принимаю решение, пойдём на эшелоне (верхом), запасной, Инта. Пока дошли до вертолёта, заправка закончилась. Второй пилот уже здесь, он и передал механику, сколько заправлять. Подъехал «пускач» (АПА), запустились. Машина ещё не успела остыть, поэтому прогрелись быстро, и выполнив святой ритуал читки контрольных карт, покатили по рулёжной дорожке к взлётной полосе. На полосе уже прилично намело снега, разметка местами не просматривается. Вырулили, стали по осевой с курсом 137 градусов. Фары пришлось убрать и светить точно под вертолёт. При зависании поднимается приличный снежный вихрь. Выполнили контрольное висение, вертолёт поставил на взлётную полосу. Доложили: «взлетаем по самолётному». На разбеге снежный вихрь отстал, машина мягко оторвалась от полосы и с низким рокотом лопастей полезла в небо. Через несколько секунд мы уже в облаках. Идём в устойчивом наборе заданного эшелона (высоты полёта). За стёклами кабины, за блистерами непроглядная темень. Лёгкая болтанка покачивает тяжёлый вертолёт. В кабине вертолёта тускловатый красный подсвет приборов и панелей. Вообще-то полёт по приборам (так называемый приборный полёт) это очень интересная штука. Ничего не выдаёт, что мы куда-то летим. Кажется, что всё замерло в непроглядной забортной тьме. Только иногда в облачности виден пульсирующий отблеск нижнего проблескового маяка, изредка качнётся вертолёт, да контурные огни лопастей сливаются в желтоватый пунктир над кабиной. В таком полёте надо верить только приборам, а не своим обманчивым ощущениям. Поэтому лётчик смотрит на приборную доску, как на лицо хорошо знакомого человека, одним взглядом охватывая целую россыпь стрелок на приборах. Мягкими сдвоенными короткими движениями ручки чуть-чуть помогаешь машине идти в небе по той невидимой линии, которую задаёт штурман. Он выводит тебя на трассу, указывая нужную скорость и курс. Глаза привычно контролируют показания авиагоризонтов, высотомера, указателя курса, вертикальной скорости, оборотов несущего винта и т.д. и т. п. Вот и забрались на нужный

Километрах в шести, есть деревенька Сивая Маска. А рядом с ней, на берегу реки Уса, совхоз «Горняк». Это крайняя, восточная точка маршрута. Между крайней западной и крайней восточной точками расстояние по прямой 460 км. Понятно, что на такой маршрут топлива не хватит. Поэтому дозаправлялись в Денисовке, Усинске и Инте. Поскольку полёты происходили в декабре, когда самые короткие дни и довольно приличные морозы, то весь маршрут, туда-обратно, пройти за день не удавалось. Поэтому ночевать приходилось либо в Харьяхе, либо в Инте. Естественно, при ночёвках никакой скотины на борту быть не должно. Жалко, помёрзнет бедная животинка. Если ночевали в Инте, то утром шли под загрузку в совхоз «Горняк», потом обратно на заправку в Инту, далее в Усинск, в Денисовку и на ночёвку в Харьяху. Переночевав в Харьяхе, возвращаемся в обратном направлении, Денисовка, Усинск, Инта, совхоз «Горняк», Инта. Вот такие челночные рейсы, туда-сюда, обратно. Ночёвки в Инте, это считай, самый расцвет цивилизации. Гостиница в центре города, тёплый душ, тёплый туалет, внизу, на первом этаже, можно поужинать в буфете. В номерах светло, тепло, нормальная мебель, даже телевизор есть. А вот первая ночёвка в Харьяхе произвела дивное впечатление. Прилетели под самую ночь, садились уже в глубоких сумерках. Примостил я вертолёт возле самой фермы, между какими-то заборами, состоящих из столбов и длинных слег. Садиться нужно поближе, чтобы скотину далеко не гнать, да и утром других коров придётся загонять в вертолёт, они далеко не пойдут. А совсем близко сядешь, сдуешь и крышу и саму ферму к чёртовой матери, кто потом спасибо скажет?! Сумерки, мороз, снежный вихрь. Ни черта толком не видно, ну, слава богу, умостился! Выключились, выгрузили рогатенький груз. Техники остались закутывать чехлами вертолёт (с нами же ещё и техбригада летала), а нас председатель сельсовета повёл на ночлег. Идём по тёмной улочке, мороз за тридцать. Снег под унтами скрипит, мороз за уши щипает и жжёт щёки. Господи, конец двадцатого века, а такое ощущение, будто попал в начало столетия. Правда, где-то в глубине улицы, горит одна лампа на столбе, но и то хорошо. Подвёл нас председатель к крайней тёмной избе, отодвинул засов, толкнул дверь и приглашает: « Заходите, хлопцы, располагайтесь». Тёмные сени, дальше через порог одна большая комната. Под потолком лампа, включается прямо возле двери. Сразу за порогом, слева печь. Невысокая, похожая на каменный куб. Сверху плита с чугунными кольцами-конфорками, сбоку дверца топки, в потолок уходит квадратный дымоход. Дальше, за печкой, по левой стороне длинные полати-нары вдоль всей горницы. А справа, вдоль стены, длинный стол и лавка. Три маленьких, замёрзших оконца- и всё!!! Изба стоит нетопленная и в ней кажется холоднее, чем на улице. Колотун неимоверный. Председатель успокаивает: « Уголь в ящике, в сенях, дрова на улице. Правда, колоды здоровенные, ну как-нибудь поколете. Колун стоит в сенях за дверью, воду сейчас в бидонах от реки привезут. Чайник дам.

Прадике. Пока заправлялись, стемнело, решили в ночь никуда не ехать, а встать рядом с дорогой на ночлег. К тому же в этом месте уже появилась связь.Грунтовка после Пачвожа по пути к Инте27.08.24 Тумановский тракт — Инта — Югыд-ВаЗаночевали прямо рядом с Тумановским трактом в 50 км от ИнтыДень был не особо примечательный. По Тумановской дороге доехали до Инты. По пути я разок закипел, потому что в системе охлаждения залита вода, плюс клапан в пробке снят и давления в системе не было. В Инте решили залить антифриз, чтоб такое не повторялось.Немного перегрел ДВС с водой в системеВ Инте заправились под завязку, закупили продуктов, масла и смазки и двинулись в обратную сторону. На асфальтовом давлении ехать было по Тумановской дороге совсем некомфортно, поэтому спустили давление до 0,8.Дорога на Югыд ВаПо пути, уже на территории заповедника Югыд-Ва, встретили вездеход с инспектором заповедника. Он проверил пропуск в заповедник. Пропуск нам дали только до брода через реку Кожим. Там кордон, где мы купили места в домике на один день.Кордон на р. КожимВид с кордона на рекуРека КожимТут хочется отдельно сказать про Макса, особенно про его кулинарные таланты. Эта поездка благодаря ему стала какой-то гастрономической. Мы же как обычно привыкли, приехали, достали банки-крупы, «сублиматов» налупились, рюмочкой запили и спать. Но Макс сказал, так нельзя. Каждый вечер и утро у нас были всякие разносолы и обязательно овощной салат. На кордоне Макс порадовал нас шашлыком из парной свиной шейки. После баньки, под водочку, мясо пошло на ура.28.08.24 р. Кожим — р. Большая СыняПо плану мы собирались провести день-два