Императрица мессалина порно

Присутствовали в ночь рейда. Основываясь исключительно на показаниях информатора, два солдата, один из которых был 16-летним мальчиком-барабанщиком, были осуждены за содомию и приговорены к смертной казни. На следующий год их повесили.Распутная МессалинаКогда дело доходит до сексуальных скандалов, мало кто может превзойти римлян. Императоры часто использовали свою власть и богатство, чтобы предаваться самым развратным фантазиям, но на этот раз мы сосредоточимся на императрице – Валерии Мессалине, жене Клавдия. Между ними была большая разница в возрасте, когда они поженились – Мессалина была красивой девушкой, в то время как Клавдию уже исполнилось за 50. Она быстро начала использовать свой статус, а также влияние на мужа, чтобы избавиться от тех, кто ей не нравился или воспринимался как угроза. Несколько членов семьи Клавдия, преимущественно особы женского пола, были казнены после того, как Мессалина убедила своего мужа, что они виновны в тех или иных преступлениях. Нескольких сенаторов постигла та же участь – либо потому, что они обладали тем, чего желала Мессалина, либо потому, что они становились слишком влиятельными, либо, как в случае с Марком Виницием, потому, что они отказывались спать с Мессалиной. Кстати, если верить историкам того времени, императрица переспала с половиной Рима. Мы не знаем, насколько достоверны их рассказы, но в некоторых из них говорится, что Мессалина обладала ненасытным сексуальным аппетитом, о чём знали все сенаторы, консулы и даже простые римляне, которые насмехались над Клавдием за его спиной. Самый шокирующий эпизод дошёл до нас благодаря Плинию Старшему, который сказал, что Мессалина однажды соревновалась с одной из самых известных проституток Рима, чтобы увидеть, кто из них сможет переспать с наибольшим количеством мужчин без перерыва. После дня и ночи непрерывного секса императрица выиграла: 25 партнёров.Интрижка ПрофумоВ 1961 году Джон Профумо служил военным министром Великобритании при премьер-министре Гарольде Макмиллане. В том же году у него завязался роман с молодой 19-летней моделью Кристиной Килер. Само по себе это не было чем-то плохим. Как писал Макмиллан в своём дневнике, когда впервые об этом стало известно: «Я был вынужден потратить большую часть сегодняшнего дня на глупую ссору (на этот раз женщины, слава богу, а не мальчики)». К сожалению для Профумо, когда Кристина Килер встречалась с ним, она параллельно крутила роман с мужчиной по имени Евгений Иванов, который служил военно-морским атташе в советском посольстве в Лондоне и подозревался в шпионаже. Учитывая, что всё это происходило на фоне холодной войны, британское правительство не могло этого игнорировать. Джон Профумо предстал перед Палатой общин, поскольку его потенциальные отношения с Кристин Килер рассматривались как вопрос национальной безопасности. Военный министр яростно отрицал, что у него был роман с молодой моделью. К несчастью для него, Килер не была особо заинтересована в том, чтобы защитить свою тайну, поскольку к тому моменту они уже расстались, поэтому после преследований со стороны прессы она призналась, что спала и с Профумо, и с Ивановым. Следствие пришло к выводу, что никаких нарушений безопасности в этом деле не было, но Профумо солгал, когда предстал перед Палатой общин. Конечно, он был вынужден уйти в отставку, но скандал подорвал общественное доверие к Консервативной партии в целом. Премьер-министр Гарольд Макмиллан ушел в отставку несколько месяцев спустя, и партия

Все, что ей заблагорассудится. И Мессалина развернулась вовсю. Понять характер ее очень трудно, если не учитывать, что она все же была полуребенком, и полуребенком весьма запущенным. Вряд ли она даже осознавала всю непристойность своих деяний, – хотя бы на первых порах. Мессалина, как избалованное дитя, непременно хотела иметь то, что ей приглянулось. Тацит описывает любопытный эпизод с Валерием Азиатиком, ее родственником. На беду для себя, он имел едва ли не лучшие парки в Риме. Мессалине они приглянулись. Чтобы получить их, нужно было устранить Азиатика, который от души презирал юную повелительницу. Мессалина обвинила его в заговоре. А так как речь шла о близком родственнике и ее и императора, то Азиатика допрашивал сам Клавдий. Обвиняемый камня на камне не оставил от обвинений зарвавшейся дряни, к тому же воззвал к родственным чувствам императорской четы. Мессалина не выдержала: со слезами на глазах она выскочила из комнаты и вызвала в коридор придворного Нарцисса: «Сделай же что-нибудь!» Жалость к Азиатику и жажда заполучить его парки боролись в ней. Опытный интриган Нарцисс повернул дело так, что Клавдий, как бы по рассеянности, согласился со смертным приговором. Облив императора и его жену презрением. Азиатик удалился в свои злосчастные сады, устроил роскошный пир, концерт, попарился в бане, позанимался спортом, поговорил с друзьями. Врач то перевязывал его вскрытые вены, то снова отворял их. Так, развлекаясь и веселясь, он легко ушел из жизни. Могла ли знать тогда Мессалина, что и она умрет на траве в парке, – правда, не Азиатика, а Лукулла?.. Образ действия Сначала объектами любовных поползновений императрицы стали придворные. Они оказались между двух огней: и мстительной государыне не окажешь, и вроде как государственное преступление совершишь. Придворный танцовщик Мнестер выкрутился, например, весьма остроумно. Когда раздосадованная его отказами Мессалина пожаловалась мужу, что Мнестер ее не слушается, танцовщик потребовал, чтобы сам император приказал ему слушаться Мессалину. Император и приказал… С этого момента Мнестер стал одним из ближайших сотрудников императрицы на ложе любви. Для другого придворного любовника она добилась от Клавдия привилегии снимать с нее чулки в присутствии императора! Но этот полускрытый эксгибиционизм уже мало развлекал юную женщину. Ее тянули к себе притоны Субуры – квартала, где куролесили гладиаторы, грузчики, матросы, рабы. Сатирик Ювенал подробно описывает, как ночью императрица тайно покидает дворец и, в рубище, напялив белокурый парик (Мессалина была брюнеткой), в сопровождении верных соучастников ее оргий она направляется в трущобы Субуры. Здесь, в борделях, где не было подчас даже отдельных комнат, она отдается всем желающим под именем гетеры Лизиски. Гетеры? Да нет же,

Льются из атрия. Сначала Мессалина хотела послать служанок, разузнать, что там такое, но передумала и пошла сама. Музыка и гул голосов приближались. Глаза Мессалины сузились. Как мало теперь нужно Клавдию, как быстро он утомляется! Хватит думать об этом, приказала она себе. «Настанет новая ночь, и развеются все мои полуденные страхи». В малом атрии императрица появилась в сопровождении девушек, в сиреневой складчатой столе, с надменным выражением на лице. Клавдий уже был там, а так же его приближенные, труппа мимов, музыканты и хор. Заметив супругу, Клавдий радостно что-то крикнул и помахал ей. Ни на кого не глядя, направилась она к своему креслу.Представление началось. Актеры показывали пантомиму, где чувства, страсть выражались жестами. О, Мессалина, как никто, понимала язык тела! Мнестера она узнала сразу, хоть его лицо и было скрыто маской. Он, как всегда, был великолепен. Мессалина вспомнила Гая Калигулу, его неприличную страсть к актеру, которую он не считал нужным скрывать. Оркестр играл, пронзительная музыка ввинчивалась в виски, Мессалина не отводила взгляда от Мнестера. В горле пересохло. Она покосилась на Клавдия. Император находил удовольствие в выступлении актеров, постукивал пальцами по подлокотнику кресла в такт музыке. Она отвела глаза. Может быть, день не так уж и плох…Надо сказать, что сам Мнестер был не в восторге от увлечения императрицы. Ему не хотелось становиться объектом ее страсти, но, уж коль это произошло, то он всеми силами старался избежать ее домогательств. Безусловно, у него на то были причины. Возможно, мужчины ему нравились больше… Мессалина злилась; она просто отказывалась понимать, как какой-то актеришка смеет противиться ее воле?! Однако он смел. Проклятье! Пришлось пожаловаться Клавдию. И император, не особенно вдаваясь в подробности, повелел Мнестеру выполнять все желания императрицы. И Мнестеру пришлось-таки лечь с ней в постель. Он старался не видеть в этом дурного предзнаменования. Однако пройдет не так много времени, и Мнестер будет казнен за связь с Мессалиной. И на заре правления Клавдия, и в последующие годы власть Мессалины была сильна. Даже консервативный римский Сенат признавал ее не просто как супругу императора, а как полноправную правительницу. И Мессалина всячески поддерживала свой высокий статус. В 43 году на триумфе Клавдия ее роскошная колесница шла за колесницей императора. А уж следом – полководцы. Народ восторженно приветствовал ее, свою императрицу. Она была довольна. Пусть привыкают. Британик еще так мал, а Клавдий в годах. Но, Мессалина знала, что сможет стать правительницей империи при малолетнем сыне, если Клавдий преждевременно умрет. Вот только Агриппина со своим сыном Нероном… То, что эта дрянь до сих пор жива,

Мессалине не давало покоя. Агриппина желала возвыситься. Несколько лет она вынашивала план передачи власти Нерону, своему сыну. В 47 году был подготовлен заговор против Мессалины, инициаторами которого были Агриппина и ее любовник Марк Антоний Паллас. Человек этот имел высокое положение при дворе, один из приближенных вольноотпущенников императора, он занимал должность казначея империи. Заговорщики уже готовы были действовать, но Мессалина сама уничтожила себя, допустив единственную ошибку, стоившую ей доверия императора, власти и самой жизни. Но, время это еще не пришло, Мессалина еще на вершине, еще императрица, почти богиня, она берет от жизни все. Мир сексуальных наслаждений возведен ею в абсолют. Она не делает различий между патрицием и ремесленником из Транстиберина. Ей не нужны драгоценности, деньги, престиж – все это есть у нее. Она ищет сексуальных наслаждений, по-прежнему ищет их, и бедняк в этом отношении порой оказывается лучше патриция.…В легкой повозке, запряженной парой белых лошадей, по шумным, кипящим, залитым солнцем улицам, Мессалина ехала к Марсову Полю посмотреть на юношей, занимавшихся военными упражнениями. Полуденная жара миновала, солнце перебралось на запад, заливая одну часть улицы золотистой охрой, другую часть отдав прохладным теням. Толчея и несмолкаемый гвалт окружали Мессалину, толпа то и дело преграждала дорогу впереди. Мессалина не торопилась, народ, толпившийся вокруг, занимал ее. Здесь продавали и покупали, перетаскивали какие-то тюки, кричали, ругались, у какой-то лавки стражники разнимали дерущихся. И тут взгляд Мессалины выхватил из толпы фигуру юноши в серо-голубой тунике. Он обернулся, и она хорошо рассмотрела его красивое лицо с темными блестящими глазами. Спустя минуту он стоял перед ее повозкой. - Чего ты хочешь, госпожа? – спросил он.Мессалина наклонилась к нему так, чтобы он ощутил ее пряный аромат.- А ты не догадываешься? – с улыбкой прошептала она.Юноша, казалось, колебался. Мессалина нахмурилась. Тогда с повозки соскочила служанка и что-то быстро зашептала ему на ухо. Юноша побледнел и согласно кивнул… В этом причудливом мире-лупанаре, который Мессалина создала для себя, было место любым сексуальным извращениям, всему, кроме морали. Этот мир не так уж сильно отличался от окружающих реалий, но не шел ни в какое сравнение с обществом воинов, какими римляне были когда-то, громко заявившие о себе, сокрушавшие царства, обращавшие их правителей в рабов. Мессалина - дочь своего времени, лояльном к любым формам наслаждений, когда секс не подразумевал никаких обязательств перед партнером. Велабр и трущобы Субуры для нее пленительнее дворца. Ее влечет Транстиберинское предместье, где вдоль реки тянутся убогие жилища и ряды складов с лестницами у самой воды, по которым грузчики поднимают вьюки на шаткие площадки для выгрузки

Читателям Лики истории и культуры Валерия Мессалина Трудный подросток – императрица (Валерия Мессалина) Императорский Рим стал в европейской культурной традиции не только символом государственного величия и военного могущества, но и бессмысленной роскоши, и самого откровенного разврата. Валерия Мессалина прожила около 23 лет и все же сумела войти в историю как символ растленной э-э… женщины. В восприятии современников и потомков она в чем-то «переплюнула» и зверские оргии Нерона, и дикие гладиаторские подвиги императора Коммода, и доведенный до чудовищного гротеска трансвестизм Гелиогабала, и детские гаремы Тиберия, и превращенный в бордель императорский дворец Калигулы. Итак, несколько слов в память об этой по-своему потрясающей женщине… Место и время действия Как мы знаем, Рим был основан Ромулом, – подкидышем, которого воспитала шлюха и который начал свою взрослую жизнь с того, что убил родного брата Рема. Однако первые поколения римлян старались не акцентировать внимание на этих досадных фактах, не видя в них никакого скрытого на века пророчества. Напротив, они всячески укрепляли ценности патриархальной семьи, абсолютную власть отца и величайшее уважение к матери семейства. А девственницы весталки вообще имели право отменять смертные приговоры суда. Сенат вынес выговор одному из своих членов за то, что он поцеловал свою жену… в присутствии дочери! Надо думать, нравственная дисциплина укрепляла и доблесть воинскую, – и до такой степени, что в течение нескольких веков никому не известное поселение превратилось в самое могучее государство тогдашнего мира. В Рим хлынули массы рабов и потоки золота, а вместе с ними и новые идеи, и новые формы быта, и новые потребности, и новые страсти. Цицерон сказал, что римляне победили греков силой оружия, а греки победили своих победителей обаянием своей культуры. Но вместе с культурой пышно угасавшей Греции пришли и ее пороки. Мораль общества – высшего римского общества – разительно изменилась. Один только факт: самый нравственный человек Рима I в. до н. э., столп республиканский традиций Катон Младший развелся со своей женой и отдал ее богачу Гортензию, а после его смерти снова женился на экс-супруге и получил громадное Гортензиево наследство… Разврат коснулся не только знати. Вся атмосфера императорского Рима была пропитана запахом крови. Толпы деклассированных граждан развлекались гладиаторскими боями, – то есть, муками и смертью других людей. Эти кровавые шоу устраивались все чаще. При гуманном «философе на троне» Марке Аврелии (сто лет спустя после гибели Мессалины) 135 дней в году были посвящены гладиаторским играм, – то есть побоища на потеху толпе устраивались чаще, чем каждый третий день!.. Скажем несколько слов и о правителях. Первый римский император Октавиан