Порно фильм последний сицилиец

Отправился в Палермо к родственникам консультанта картины Романо Пианти. Через полтора месяца Де Ниро усвоил местный диалект и говорил как настоящий сицилиец. Большая часть его диалогов в фильме записывалась на итальянском языке. Де Ниро начал сниматься в Маленькой Италии, а закончил на Сицилии. Де Ниро в роли молодого Вито Корлеоне словно создаёт «основу» для воспоминаний, уже озвученных героями первой части. Вито, объясняя Бруно Керби свою тактику на переговорах с одним из мафиозных боссов, произносит знаменитую фразу: «Я сделаю ему предложение, от которого он не сможет отказаться». Съёмки картины завершились 19 июня 1974 года. Шеф компании «Парамаунт пикчерс» не сомневался, что фильм «Крёстный отец. Часть II» ждёт грандиозный успех. Это был тот редкий случай, когда продолжение мало в чём уступало первой серии. «По основной тональности второй „Крёстный отец“ резко отличается от своего предшественника, — отмечал обозреватель журнала „Тайм“. — Это гораздо более холодный фильм, в нём чувствуется сдержанная строгость замысла (реализованного не полностью) преодолеть мелодраматичность исходного материала и добиться подлинной трагедийности. Основополагающая жестокая ирония фильма в том, что Майкл вынужден жертвовать счастьем и даже жизнью членов своей семьи. К финалу он лишается всего, что когда-то ценил, сохранив лишь то, что он счёл самым важным: неоспоримую,непререкаемую власть». Фильм был номинирован на десять премий «Оскар» и получил шесть высших наград Американской киноакадемии (в том числе за лучший фильм, режиссуру и сценарий-адаптацию). Роберт Де Ниро завоевал приз за лучшую мужскую роль второго плана. Впервые два актёра (в 1972 году — Брандо) получили премию «Оскар», воплотив на экране образ одного и того же героя (Вито Корлеоне). К концу 1975 года картина только в Америке собрала почти 30 миллионов долларов! Даже учитывая перерасход бюджета и проценты в пользу Копполы, «Парамаунт» получил огромную прибыль. В финале второй части «Крёстного отца» Майкл Корлеоне становится одним из самых могущественных людей в стране, но внутренне он мёртв. Это была идеальная концовка мафиозной истории. Как отмечали критики, все тематические линии силового напряжения интриги — сага об иммигрантах, история бизнеса и предпринимателя в США, социополитический очерк общества, семейная сага — оказались с блеском сведены воедино. Коппола с полным правом мог заявить, что проблема гангстерства его больше не интересует. Боссы «Парамаунт пикчерс» предприняли несколько неудачных попыток снять продолжение «Крёстного отца» без участия Копполы и Пьюзо. И в 1986 году Пьюзо представил очередной вариант сценария, где основными действующими лицами являлись Сонни Корлеоне и его внебрачный сын Винсент Манчини. В качестве режиссёра «Крёстного отца III» руководство «Парамаунт пикчерс» рассматривало кандидатуры Мартина Скорсезе, Сиднея Люмета, Коста Гавраса, Алана Дж. Пакулы, Роберта Бентона, Майкла Чимино и даже Сильвестра Сталлоне, который, кроме того, должен был стать главной звездой фильма. Но в конце 1988 года за постановку третьей части «Крёстного отца» снова взялся… Фрэнсис Форд Коппола. Его собственная компания испытывала финансовые трудности. Глава «Парамаунт пикчерс» Фрэнк Манкузо предложил режиссёру миллион долларов за сценарий, три миллиона долларов за режиссуру и 15 процентов от будущих поступлений. К этому прилагалась гарантия невмешательства студии в творческий процесс. Фильм должен быть выпущен на экран через шестнадцать месяцев. Сценарий был написан за четыре недели, в течение которых Коппола и Марио Пьюзо скрывались от суеты в

Эта история не выдумка...

Со мной это случилось чуть больше 5 лет назад. Я со своим парнем возвращалась домой. О себе я рассказывать не буду. Расскажу о нем. Он высокий, зеленоглазый красавец. Его рост 194см. Он настоящий мачо (в добавок к этому он сицилиец) вообщем красавец-мужчина

. да забыла сказать. Его зовут Тори.

Тори предложил мне пойти к нему домой, посмотреть какой нибудь фильм. Поиграть в приставку или ещё во что нибудь. Но я пыталась отказатся.

-милый, прости, мне надо домой. Мама будет волноваться.

-да блин. Ты уже большая, какая на хрен мама? Я может с тобой побыть хотел.

- ну ладно. Но только на пол часика.

Мы пришли к нему и он начал меня целовать. Я конечно отвечала на его поцелуи. Если честно. То я была бы не против секса. Откровенно говоря я намокала до ниточек от него.

Он страстно начал целовать мою шею, снял с меня футболку, потом лифчик. Стянул с меня шортики. Снял штанишки с себя и... Боже... Я чуить не кончала. Этот огромный прибор заставлял меня намокать все сильнее и сильнее. Он был ну см 30-40 это точно. Боже. Меня сейчас просто разорву. Этой шуткой.

- малыш. Ты боишся?

- немного. Он такой большой, а я ещё маленькая.

- не бойся. Если ты полностью расслабишся, то будет не сильно больно. Обещаю.

Он намазал мою пещеру смазкой. Вылил почти все что там было.

-на. Хочешь потрогать?

- нет. Любимый. Мне страшно.

- иди ко мне. Садись только аккуратно и обними меня.

Аааааааа. Боже. Как это больно. Я вцепилась в его шею. Я визжала от боли.

Тори обнял меня. Сказал что сейчас все пройдёт. Соберал язычком мои слезки.

После этого мы лежали в обнимку. Целовались. Он нежно обнимал меня за талию и шептал мне на ушко всякие нежности.

Эта история не выдумка...

Со мной это случилось чуть больше 5 лет назад. Я со своим парнем возвращалась домой. О себе я рассказывать не буду. Расскажу о нем. Он высокий, зеленоглазый красавец. Его рост 194см. Он настоящий мачо (в добавок к этому он сицилиец) вообщем красавец-мужчина

. да забыла сказать. Его зовут Тори.

Тори предложил мне пойти к нему домой, посмотреть какой нибудь фильм. Поиграть в приставку или ещё во что нибудь. Но я пыталась отказатся.

-милый, прости, мне надо домой. Мама будет волноваться.

-да блин. Ты уже большая, какая на хрен мама? Я может с тобой побыть хотел.

- ну ладно. Но только на пол часика.

Мы пришли к нему и он начал меня целовать. Я конечно отвечала на его поцелуи. Если честно. То я была бы не против секса. Откровенно говоря я намокала до ниточек от него.

Он страстно начал целовать мою шею, снял с меня футболку, потом лифчик. Стянул с меня шортики. Снял штанишки с себя и... Боже... Я чуить не кончала. Этот огромный прибор заставлял меня намокать все сильнее и сильнее. Он был ну см 30-40 это точно. Боже. Меня сейчас просто разорву. Этой шуткой.

- малыш. Ты боишся?

- немного. Он такой большой, а я ещё маленькая.

- не бойся. Если ты полностью расслабишся, то будет не сильно больно. Обещаю.

Он намазал мою пещеру смазкой. Вылил почти все что там было.

-на. Хочешь потрогать?

- нет. Любимый. Мне страшно.

- иди ко мне. Садись только аккуратно и обними меня.

Аааааааа. Боже. Как это больно. Я вцепилась в его шею. Я визжала от боли.

Тори обнял меня. Сказал что сейчас все пройдёт. Соберал язычком мои слезки.

После этого мы лежали в обнимку. Целовались. Он нежно обнимал меня за талию и шептал мне на ушко всякие нежности.

Самолет прилетел по расписанию. Пилоты, блистая белой костью, сбежали по трапу первыми. Когда стюардессы - силы сдерживания грудью - направляли степенную публику первого класса и осаживали распоясавшийся бизнесс класс - воздушные ассы уже мягко приземлялись на новые - временные - места и "вверяли судьбу свою" новому персонажу, шоферу. Он доедал бутерброд и был - еще бы пару глотков кофе - практически готов к исполнению функциональных обязанностей. "Хорошо, когда летная погода", - тужился он улетной мыслью, сыто щурился на солнце и подбирал в радиоэфире мелодию в тон настроению.

Пассажиры римского рейса всегда колоритны. Синьоры и синьориты кинематографической наружности; ленивые денежные мешки; тоже мешки, но деловые; люди не деловые, но деловито служащие; туристы, кочующие к месту назначения или обратно; синие воротнички, маскирующиеся под кого угодно; студенты; бедные родственники богатых американцев и богатые родственники бедных американцев; транзитные пассажиры, не поддающиеся какой-либо классификации... Нет, перечислить все категории невозможно. Я бы, пожалуй, обратил внимание на задний план - вон на того очень смуглого крепкого парня - guy - это слово у нас, кстати, лишено какой-либо возрастной специфики, иногда им - во множественном пока числе - обозначают даже женщин. За парнем спускались две нежно обнявшиеся лесбиянки и какая-то старуха, на лице которой, как в калейдоскопе, сменялись выражения любопытства, радости и ярости; она размахивала клюкой, что-то причитала по итальянски - вообразили? - пыталась растолкать лесбиянок, но безуспешно. Могу предположить, что старуха только недавно проснулась, но сам факт пребывания в задних рядах был для нее дик и неприемлем.

... В огромном зале он растерялся. Процедура получения багажа выглядела как новый подвиг Геракла. Потом, по совершении, вытащив паспорт, всмотрелся в себя на фотографии и прочитал: Джованни Баттиста. "Меня зовут Джованни", - и вспомнил еще: "По прибытии ищи надписи "Иммиграция", подойди к окошку, где сидит негр".

..."По английски ни бум-бум, а туда же. Ну вот что они у нас забыли", - посмотрел на стоящего перед ним парня - средних лет, смуглый. Джованни ответил усталым безразличным взглядом. "Смотрит прямо как Рембо какой. Ничего, Рембо, пойдешь на стройку или посуду мыть или еще куда - обломаешься". Смена подходила к концу, ничего не хотелось. Кроме как растянуться перед телевизором, найти спортивный канал. Представил себя с огромными накладными плечами и в шлеме. "Жаль, что так нельзя прийти на работу. Вот была бы потеха". Штамп упал как по закону гравитации. "Следующий. Черт, ведь совсем недолго осталось".

Странно, никто не встречает. Но Лусиано же обещал? Побродил еще по залу прибытия. Надо брать такси и ехать куда-нибудь. Куда вот только? Непонятная чужая страна, переполненная кретинами. Хорошо, что туалеты есть. Когда выходил на улицу, его догнал кто-то, спросил на южноитальянском: "Вы прибыли римским рейсом?" Надо собраться.

- Да, римским.

- По английски разговариваете?

- Нет, знаю только пару слов.

- Какие?

- Америка, Макдональдс.

- Хороший адрес.

- Это не адрес, это пара слов, что я знаю.

Американец похлопал его по плечу: "С прибытием. Я от Винцензо. Сейчас возьму такси, поедем".

По дороге Джованни безучастно смотрел на пейзаж, человек Винцензо - Винца - непрерывно болтал, будто нахваливал страну и себя. Джованни хотелось дремать, хотелось, чтобы тот заткнулся, как шофер на переднем сидении. Не все слова были понятны. "Ты что, сицилиец", - спросил Джованни. "Конечно. По отцу и по матери". "Родился на Сицилии?" "Нет, здесь". "Какой же ты тогда сицилиец", - удивился Джованни.

Болтая, присматривался. Черт его знает, какой он. Так сразу ведь не поймешь. Сицилиец чертов. Я, получается, не сицилиец? Кишка тонка? Джизус, вот ведь крестьянин; раннее средневековье. Может, так и надо? "Приехали. Винц велел привести тебе шлюшку. Ты каких любишь?" "Никаких". "Да ладно, завтра у меня больше времени будет, разберемся". Поднимаясь по лестнице, похлопывая по спине: "Какую хочешь, такую и найдем. Чтобы тебе не скучно было", - хохотнул. Нет, устал говорить по итальянски, язык уже заплетается. Чертово родное наречие. В заключение: "Вот ключ. На столе ужин. Или завтрак. Смотря по обстоятельствам. Завтра заеду в полдень. Все, бай".

(Неоконченное)

Этой симпатичности тоже возникают вопросы. Чувствуется, что автор романтизирует мафию Карлеоне. Да, их бизнес криминальный, но не аморальный. Азартные игры – что может быть невинней? Даже проституции они сторонятся, не говоря о наркотиках. А Майкл не при делах и даже герой войны. То есть он американский патриот? Сицилиец добровольцем идёт воевать за страну-мачеху, против союзницы своей прародины?Сюжет. Если бы я в детстве не смотрела фильм, и не всплывали бы в памяти обрывочные эпизоды, читать было бы интересней. И всё равно местами сердце замирало. А местами я не понимала, что и для чего я читаю. Некоторые линии откровенно лишние. Джонни Фонтейн и Люси Манчини были уместны в первой части, где их история была частью историю семьи Карлеоне, но зачем автор подробно описывал их свободное плавание, я не поняла. А вот некоторые линии наоборот не дораскрыты. Клеменца, Тессио и особенно Фредди.Да и сама тема мафии затронута как-то поверхностно. Нам постоянно твердят о том, как велика империя дона Карлеоне и как тонко он управляется со всеми своими многочисленными делами. Но на деле этот размах совершенно не показан. Мафиозное величие сводится либо к подбору слов в переговорах с оппонентом, либо к убийству оппонента, в лучшем случае, к планированию этого убийства. Ну, и между прочим к удовлетворению мелких просьб мелких просителей. Да, эти моменты показаны великолепно, но они – лишь верхушка айсберга. Мне кажется, настоящие мафиози, читая книгу, только посмеиваются.Чересчур откровенные сцены секса – для меня это скорее минус. Не потому, что я ханжа, а потому что я гурман. Секс – это допинг, дающий книге неспортивное преимущество, слишком многие читатели (да и я в том числе) будут покупать и любить книгу не за литературную составляющую, а за откровенные сцены. Я же воспринимаю этот вопрос как вызов писателю: а слабо, не прибегая к сексу, сделать книгу интересной?Да, я ясно видела многочисленные недостатки, и всё равно читала с интересом и удовольствием. Задаюсь вопросом: как эта книга при всех своих недостатках стала такой культовой? И нахожу объяснение не в литературном качестве, а в социальном посыле. «Американская мечта» окончательно покорила западный мир, главной ценностью жизни становятся шмотки, а мерилом всего становятся бабки. Человек на человека смотрит волком, выросшие дети сдают родителей в дома престарелых. И вдруг: мир, в котором главная ценность – семья, а мерило всего – уважение. Мир, в котором люди платят по долгам, а не бегут к законникам, чтобы те аннулировали все долги. Суровая справедливость привлекательней ласковой несправедливости. [ 3 ] Эрик Дрейвен, 9 августа 2024 г.

Из целомудренного советского перевода популярного романа Марио Пьюзо "Крестный отец" выпал ряд сцен и характеристик главных героев. Это нисколько не испортило книгу. Однако в пору своей юности я так и не узнала, что этот автор - король эротической сцены. Вязка Сонни Корлеоне с Люси Манчини на свадьбе Конни, первая брачная ночь Майкла Корлеоне с Апполонией, история зверской любви Люка Брази с ирландской проституткой - все это оказалось за бортом советской морали.

Вас никогда не удивляло, почему Марио Пьюзо беззастенчиво залез в брюки ко всем трем братьям Корлеоне, но пощадил их отца? Вито Корлеоне всегда нравился мне больше Майкла. Старший мафиозо располагает к себе мудростью, уравновешенностью, тщательно скрываемой силой и почти искренним желанием помочь. Он поразительно чуток для мужчины, и эта чуткость лежит в основе знаменитой проницательности и дипломатичности Вито Корлеоне. Нет, этим он обязан не только житейской многоопытности и почтенному возрасту. За прототип крестного отца Марио Пьюзо взял собственную мать. Поэтому мы никогда не узнаем размер его полового органа и каков он в постели. Зато на сыновьях автор оторвался на полную катушку. Все косточки перемыл Фредди, Майки и, в особенности, Сонни.

Фрэнк Синатра пришел в бешенство после прочтения нетленки и едва не накостылял Марио. Ему показалось, что Джонни Фонтейн, неудачливый крестник Вито, списан с него. Газеты трубили, что он водил дружбу с гангстерами. А еще певец был женат на невероятно красивой, но недалекой актрисе Аве Гарднер. Да, сходство действительно велико.

Самое забавное, что Марио Пьюзо не срисовывал свою литературную Коза Ностра с настоящего криминалитета. Напротив, это реальные бандиты стали перенимать повадки вымышленной братвы, поскольку и книга, и фильм им понравились. Всегда приятнее быть благородным разбойником, чем распоследним уголовником.

Почему бы книгу Марио Пьюзо не включить в школьную программу? Ведь в ней превозносятся семейные ценности, а не только "про это". Ой, получила за эту идею по башке от своей свекрови, учителя на пенсии!

В романе заявлено, что мафия не любит эстрадников. Однако во всех последующих книгах уровень эстрадности и пафоса растет, это раздражает и постепенно тушит интерес к семейству Корлеоне. Кроме "Крестного отца" удобоварим лишь "Сицилиец".

Гинекологические проблемы Люси Манчини - та еще дичь! Неужели, когда часами треплешься на ту же тему с подружкой, постороннему слушателю так же блевать хочется? Не ложитесь, девки, под бандитов с докторской колбасой в штанах.