Сталин и гитлер порно

Зашли в тупик. Гитлер же этой встречи опасался: Сталин - не Чемберлен или французский премьер Даладье, Сталин - "сильный зверь неизученной азиатской породы". "На что вы меня толкаете?" Дальше, суммируя записки Бормана, секретарши Хильды Фат и других участников событий, можно реконструировать сцену, произошедшую в рейхсканцелярии 21 августа в два часа дня. - Попроси Сталина принять Риббентропа 23-го. Он не откажет, - советовал Гесс. - Почему ты так уверен? - кричал Гитлер. - На что вы все меня толкаете?! На унижение?! На позор?! - На риск, - отвечал Лей. - Большой, но оправданный. - А если русские в последний момент согласятся на условия французов и англичан? (Гитлер.) - Тогда англичане изобретут новые условия, а французы их поддержат. (Лей.) Сейчас главное - время. Вы могли бы уже позвонить. - Почему вы не хотите лететь в Москву? Говорите! Отвечайте! - Потому, что это отнимет время. - Адольф, звони, - настаивал Гесс. - Или пошли телеграмму. У русских процедура. Сталин еще должен будет созвать Политбюро. А это все время, время! Гитлер метался по кабинету; лицо было в красных пятнах. Все отводили глаза: фюрер откровенно трусил; смотреть на это было неприятно. Гесс сел к столу и начал писать что-то. - Что... что ты пишешь? - метнулся к нему Гитлер, при этом, по свидетельству Хильды Фат, опрокинул стул и задел рукавом чернильницу. - Текст телеграммы, - отвечал Гесс. Гитлер "употребил множество крепких выражений", но дальше ругани дело не шло. "Напряжение между Германией и Польшей сделалось нестерпимым. Кризис может разразиться со дня на день. Считаю, что при наличии намерения обоих государств вступить в новые отношения друг с другом представляется целесообразным не терять времени. ...Я был бы рад получить от Вас скорый ответ. Адольф Гитлер". Днем 21-го телеграмма была послана. Началось ожидание ответа. * * * Гитлер выглядел совершенно невменяемым, и соратники повезли его в театр на "Разбойников"

Записи заседания военных миссий СССР, Англии и Франции от 21 августа 1939 года). Политический вопрос или политическая воля - это согласие правительств Англии и Франции на заключение договора с СССР - того самого, которого панически боялся Гитлер. К некоторому его облегчению Сталин еще 19 августа дал согласие на визит в Москву Риббентропа. Однако в гости германского министра ждали не раньше 27 августа: то ли Москва еще надеялась на договор с европейцами, то ли требовалось время хоть как-то подготовить общественное мнение внутри страны. Риббентроп в рейхе возглавлял Министерство иностранных дел. Ему предстояло подписать с Кремлем Пакт о ненападении. Но это - в идеальном случае. А если русские не согласятся? Или удастся добиться лишь промежуточного результата? Не лучше ли встретиться напрямую Гитлеру и Сталину, лидерам двух самых могучих держав континента? Русские уже согласны Встает вопрос, как относился к идее такой личной встречи сам Сталин? Прямых свидетельств автором не обнаружено. Но вопрос, что называется, висел в воздухе. И мы знаем, как развивались события в германском "стане". Активность продолжал проявлять Гесс. Будучи яростным противником серьезных отношений с Москвой, он настаивал на "блефе": Гитлер должен встретиться со Сталиным, чтобы... обмануть его, как обманул просвещенных и цивилизованных европейских демократов в Мюнхене (формулировка Гесса: в Мюнхене Гитлер "гениально переиграл всех глаза в глаза"). Гитлер соглашался, что встреча нужна, но... явно не хотел ее. Предпочитал проталкивать других. Например, 21 августа в рейхсканцелярии прочли шифровку от посла в СССР Шуленбурга: "В 11 часов получил согласие Молотова на неофициальный визит доктора Лея. Министр дал понять, что Сталин примет его для дружеской беседы в день приезда" (копия расшифровки была обнаружена в архиве Министерства иностранных дел нацистской Германии). Гитлер начал буквально выпихивать в Москву лидера Трудового фронта. Однако Лей, Гесс, Геринг настаивали: чтобы "дожать" Москву, требуется личная встреча двух первых фигур. Прочее - суета. Русские уже согласны, поскольку их переговоры с Западом

(продолжение)

Начало:

ДВАДЦАДЦАТАЯ ГЛАВА 

– Ты веришь, что Гитлер уже готов к нападению на Советский Союз? – спросил Сталин Берию, прочитав очередную шифрограмму, полученную от берлинского резидента советской разведки.

Берия знал, что Сталин был убеждён в том, что немцы, не покончив с Великобританией, решатся напасть на СССР и воевать на два фронта. Такая бредовая мысль могла придти только сумасшедшему. В тридцать девятом, идя на сговор с Гитлером, на пакт о ненападении, Сталин рассчитывал выиграть три-четыре мирных года, в течение которых он успеет перевооружить армию. Ещё не прошло и двух лет. Красная армия перевооружается, но к активным боевым действиям против такого противника, как германский вермахт, хорошо вооружённый, одержавший победы над Польшей, Францией, прочими мелкими европейскими странами, изгнавший англичан из Египта, она не готова.

– Я не верил, Иосиф Виссарионович, – глухо ответил Берия. – Но этому источнику я не могу не верить. Его информация всегда точна.

– Значит, двадцать второе июня, – сказал Сталин, вглядываясь в чёрные машинописные буковки шифрограммы. – И это значит, что он до сих пор, несмотря на устроенную тобой утечку информации, не верит в то, что у нас имеется атомная бомба.

– Не верит, – согласился с ним Берия. – После того, как его учёные эксперты раскусили, что «луч смерти» – это деза, запущенная нашей разведкой, его же специалисты дали заключение о том, что создание подобной бомбы не по зубам нашим учёным. Они утверждают, что того, чего не изобрели немецкие учёные, никто не может изобрести.

– А вот мы сделали, – усмехнулся Сталин.

Он прошёлся по кабинету. Он думал. Он перебирал различные варианты решения одной проблемы: как удержать Гитлера от войны? Сейчас фюрера ничем не запугаешь. Его полторы тысячи новейших танков, стоящие на границе с СССР, две тысячи самолётов, два миллиона солдат, если верить донесениям разведчиков, весомый аргумент для вторжения.

– А у нас на западной границе только пограничные войска, да формируемые корпуса. Новых танков и самолётов – кот наплакал, – думал Вождь, крутя в пальцах трубку. Остановившись возле Берии, он спросил: – Что там у Курчатова?

– Он заканчивает изготовление четвёртой бомбы. Третью, как вы приказали, мы не стали взрывать. Двух успешных испытаний вполне достаточно убедиться в их надёжности.

– А давайте всё-таки проведём третье испытание, – взмахнув трубкой, сказал Сталин. – И пригласим на него Шуленбурга. Пусть господин посол посмотрит своими глазами на то, на что способна наша бомба. У нас ещё есть немного времени.

Время… время… Оно сейчас дороже денег, дороже миллиона человеческих жизней, если они позволят выиграть столь необходимое нам время.

Сталин, отпустив Берию, ходил по кабинету – от стола к окну и обратно, думал и в такт своих мыслей размахивал зажатой в руке трубкой. Его взгляд упал на прятавшийся в углу патефон. Он подошёл к нему, откинул крышку. На диске стояла не снятая пластинка.

Крутанув ручку несколько раз, он включил мотор и поставил иголку на вращающийся чёрный круг. Кабинет наполнился голосом Катерины. Она прислала пластинку ему в подарок.

Сталин стоял и слушал её проникновенный голос. Его мысли переместились с государственных проблем на личное.

Сталин знал, что Катерина должна скоро родить, родить от него, родить его ребёнка. Он послал ей письмо с этими словами. Он предложил ей выйти за него замуж, но она ответила ему, что быть женою Вождя ей не под силу. Она – вольная птица. Довольно того, что он признаёт их будущего ребёнка своим.

Песня закончилась. Сталин выключил патефон. Что ж, он делает ход. Как ему ответит Гитлер?

***

Гитлер не мог поверить в то, что у Сталина в руках появилось столь мощное оружие, как атомная бомба. Она путала фюреру все карты.

– Грузин блефует! – вскричал он, вскочив с кресла, как только закончилась плёнка, снятая, по словам русского диктора, на полигоне.

На ней был заснят сам взрыв, мощный, страшный с неимоверным грибом, возникшем на месте взрыва, с ужасающими взор простого человека разрушениями, с обожженными и обугленными трупами людей, находившихся за несколько километров от эпицентра взрыва. Было заметно, что киносъёмку проводил не профессиональный оператор – изображение было во многих местах дёрганным и не всегда достаточно резким, похоже, снимавший весь этот ужас человек, сам был шокирован тем, что видел в объектив кинокамеры. Это убеждало, но не Гитлера.    

– Это его очередной «луч смерти»! – кричал он. – Он узнал о планируемом мною вторжении в СССР и за неделю до него хочет испугать меня. Не я, а он боится меня. Почему абвер до сих пор не выведал о том, что русские создали атомную бомбу?

Канарис, сидевший в кинозале вскочил, чтобы ответить Гитлеру, но фюрер ответил за него:

– Потому что нельзя выведывать о том, чего нет. Так, Канарис?

– Вы правы, мой фюрер, – ответил шеф абвера – Но…

Он хотел сказать что-то ещё, но Гитлер оборвал его:

– Русские не могли добиться того, чего не сделали ещё немецкие учёные. Даже они только на подходе к решению вопроса создания атомной бомбы. Блеф! Данный шаг Сталина, подарившего через Молотова Шуленбургу этот мерзопакостный фильм, лишний раз доказывает то, что Красная армия не готова к войне и наши доблестные войска через шесть недель после вторжения будут маршировать по Красной площади, а мы с вами пить чай в Кремле.

Ответом ему были аплодисменты. Геринг, Геббельс, Гиммлер, Борман громко хлопали в ладоши. Канарис, сел на своё место, присоединился к ним и тоже пару раз приложил ладошку к ладошке.

***   

Сталин ожидал ответа от Гитлера, но тот молчал. Дни шли, последние дни до намеченного дня вторжения. И хотя Гитлер не подавал голоса, Вождь был убеждён, что Гитлер воздержится отдавать приказ вермахту о наступлении. И чем ближе было воскресенье 22 июня, тем увереннее в своей правоте становился Сталин.

(продолжение следует)

Фанфики Авторы Популярное домой Фанфики Авторы Популярное Заявки Помощники Конкурсы FAQ Правила Сменить на тёмную тему Добавить фанфик Поиск фанфиков Случайная работа ID работы: 14223193 Ориджиналы Джен G Завершён 14 rararas_pidoras автор Пэйринг и персонажи: Максим,Игорь Размер: 1 страница, 1 часть Метки: Грубый секс Групповой секс Мастурбация Минет Нежный секс Секс в нетрезвом виде Секс с использованием посторонних предметов Тихий секс Описание:пиздец Примечания:я гей Посвящение:ы Публикация на других ресурсах: Разрешено в виде ссылки Поделиться: 14 Нравится 5 Отзывы 1 В сборник Скачать Вперёд Часть 1 25 декабря 2023 г. в 20:23 Настройки текста Выбрать цвет текста Выбрать цвет фона 100% 90% 80% 70% 60% 50% 70% 80% 90% 100% 110% 120% 130% 140% 150% 160% 170% Примечания:пиздец гитлер шёл по секс клубу и увидел сталина.-о привет сталин-о привет гитлер-го ебаться?-спросил гитлер-го!-ответил сталин и у них начался лютый секс в жопу они ебались весь день и здохли нахуй от спермы в жопе друг друга Конец Примечания:ы Вперёд 14 Нравится 5 Отзывы 1 В сборник Скачать Отзывы (5) Зарегистрируйтесь или войдите чтобы написать. Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.

(окончание)

Начало:

ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ ГЛАВА

Лондон был стёрт с лица земли 7 ноября 1941 года одной-единственной атомной бомбой – подарком дядюшек Джо и Ади.

Гитлер, через неделю после подписания капитуляции Британской империи английским генералом Монтгомери, одним из немногих, оставшихся в живых генералов, совершил облёт разрушенной столицы.

Он был потрясён увиденной картиной и рад тому, что избежал подобной участи для Берлина.

Бомба, сброшенная опытным лётчиком Водопьяновым, попала в центральную часть города, так что найти даже руины Тауэра, Вестминстерского аббатства и иных известных зданий Лондона было невозможно – они рассыпались в прах, в пыль вместе с премьер-министром Черчиллем, королём и его семейством, со всей государственной властью.

В стране воцарился хаос. Для успокоения сошедших с ума бывших подданных английского короля Гитлер направил на туманный Альбион для установления «нового порядка», экспедиционный корпус под командованием генерал-полковника Паулюса и дивизию СС «Мёртвая голова».

После того, как Гитлер увидел последствия взрыва атомной бомбы, он не удержался и, приехав на день рождения к Сталину 21 декабря 1941 года, попросил его поделиться с его учёными-атомщиками технологией их изготовления, но Верховный правитель СССР хитровато улыбнувшись, ответил:

– Технологией изготовления атомной бомбы я поделиться с тобой  не имею права, мой друг. Меня Берия сотрёт в порошок. Но я могу отдать свою единственную дочь Свету замуж за твоего Вилли. Думаю, из них получится хорошая пара. Ничто так не скрепляет дружеские отношения между государствами, как родственные узы между правителями. Ты согласен?

Гитлер не возражал. Вильгельм был его первенцем, рождённым вдовой Алисой Гитлер. Долгие годы ему было не до Вилли – борьба за Германию отнимала у него все силы и время. Только став канцлером Германии и фюрером он приказал найти Вилли. Его отыскали. Тому было уже тридцать лет. Он служил кассиром в банке. Гитлер устроил его офицером в интендантское управление вермахта.

Вскоре состоялась и свадьба тридцатипятилетнего Вильгельма Гитлера с семнадцатилетней Светланой Сталин. Альянс Советского Союза с Германией упрочился.  

В те же дни сын Вождя Пётр, которого родила в середине августа Катерина, получил в подарок от Гитлера княжество Монако. Регентом младенца Сталин назначил Виктора. Исполнилась многолетняя мечта Виктора – он на старости лет смог вернуться в Ниццу, в свой маленький пансионат, к Сильвии и дочери, которую до сей поры ни разу не видел.

Сильвия уже много лет была замужем и в свои семьдесят лет выглядела прекрасно. К своему бывшему возлюбленному Сильвия давно остыла. От дел по управлению пансионатом она отошла. Теперь пансионатом занималась их тридцатилетняя  дочь Мари. Она была рада встрече с отцом, но родственные чувства ни в нём, ни в ней не пробудились.

Виктор поселился в княжеском дворце. Княжество Монако осталось единственным местом, где дозволялись азартные игры. Они да курортные санатории приносили княжеству основной доход.

Сюда съезжались отдыхать и развлекаться самые богатые люди со всей Европы и из Америки, ставшей после трёх атомных бомб, сброшенных на Нью-Йорк, Лос-Анджелес и Чикаго подвассальной двум сверхдержавам – Советскому Союзу и Германии, двум диктаторам – Сталину и Гитлеру.

Попытка канадцев в 1949 году свергнуть сына Сталина Василия, поставленного Вождём губернатором, была им пресечена сразу, одной атомной бомбой, сброшенной на Торонто. После этого всё имевшееся где-либо сопротивление диктаторам сникло. Никому не хотелось испытать на себе подобный удар.

В начале осени сорок пятого года судьба свела Виктора с его давней любовью, казавшейся ему когда-то недостижимой, с Марикой Рёкк, приехавшей в Монте-Карло.

Он вырвал её из окружения поклонников и привёз в свой дворец. Здесь, за роскошным столом, за самыми изысканными яствами, в освежающей прохладе, надуваемой с моря, под звуки чарующей музыки он признался ей в своей любви. Он ничего от неё не требовал – разница в возрасте в четверть века усмиряла его пыл. Он признавался ей в любви, сам насмешничая над собой, над своими годами, оправдывая своё чувство к ней, королеве всех королев красоты известными строками великого поэта: любви все возрасты покорны.

Марика слушала его, не улыбаясь, серьёзно. Она услышала в его голосе горечь и сожаление несбыточного желания. Потом, когда он закончил и предложил ей выпить «за вечную любовь», она положила свою ладошку на его руку и сказала:

– Вы совсем не старый человек. Вы мудрый человек. Если вы предложите меня выйти замуж, я отвечу вам: я согласна.

Поражённый её словами Виктор не замедлил сделать ей предложение.

Через месяц состоялась их свадьба.

Прошло с той поры пятнадцать лет. Виктор продолжал любить Марику так, как в тот день, когда признался ей в любви.

В Москву Виктор приезжал только на день рождения Сталина. Исключением стала только эта весна. В конце апреля Сталин позвонил ему и попросил приехать. Голос его был грустен.

– Что-то случилось, Иосиф Виссарионович?

– Хочу попрощаться со своей тенью, – пошутил Вождь.

Виктор понял, что это будет их последняя встреча.

Они сидели в его кабинете на Кунцевской даче. Она была капитально перестроена, и в ней ничего не напоминало о прошлом. Да и вспоминать было уже некому. За прошедшие годы из прежнего окружения Сталина никого не осталось.

Калинин в сорок шестом в белой горячке выпрыгнул из окна собственной дачи, повредил стеклом сонную артерию и скончался от потери крови. Молотов, обвинённый в оппортунизме и троцкизме, был расстрелян в пятьдесят первом. Каганович, узнав, что Вождь издал приказ о снятии его со всех постов, не выясняя причин и не дожидаясь ареста, пыток и казни, застрелился. Микоян сошёл с ума – боясь отравления, он ничего не ел кроме своих фекалий и умер в психушке. Хрущёв, претерпев все пытки, был приговорён к электрическому стулу, но помилован Сталиным и умер в ссылке на Шпицбергене. Берия был арестован в пятьдесят пятом за попытку государственного переворота. Его публично четвертовали на Красной площади, а его подельникам отрубили головы. Ворошилов в пятьдесят восьмом умер от последствий хронического сифилиса.

С новыми соратниками Сталин общался только в официальной обстановке. Они были ему скучны – Брежнев, Суслов, Косыгин и иже с ними.

Сталин сильно похудел. Тяжёлая болезнь стремительно подтачивала его силы. Ещё совсем недавно, в прошлом декабре, он познакомил Виктора со своей новой любовницей, изумительно красивой актрисой Ларионовой, и хвалился, что «обрабатывает» её в свои восемьдесят лет, словно жеребец. А сейчас встать с кресла и пройти по кабинету ему недостаёт сил.

Виктор открыл портфель и вынул из него папку, некогда переданную ему на хранение Надеждой Аллилуевой, и протянул её Сталину.

– Что это? – спросил он, пытаясь плохо слушающимися пальцами развязать тесёмки.

Виктор помог ему. Сталин открыл папку и слегка вздрогнул.

– Не думал, что это сохранится, – сказал он. – Где ты её взял?

Виктор рассказал от кого и как к нему попали эти жандармские документы.

– И ты столько лет молчал? – произнёс Сталин. – Впрочем, правильно сделал. Я бы тебя… А теперь мне всё равно.

Сталин взял в руки колокольчик, легонько звякнул им. В комнату тут же вошёл охранник.

– Затопи камин, – приказал Сталин и, пока тот возился с дровами, просмотрел все страницы своего дела. А когда камин разгорелся и охранник вышел, Сталин перебрался на стул возле огня.

– Когда тебя прогнали по кругу и дали двадцать ударов палкой по спине и погнали по второму кругу, невольно запросишь пощады. Я подписал это обязательство после третьего круга. А дальше – пошло… Значит, Ленин читал это и скрыл от партии и Крупской не позволил обнародовать его? Интересно, почему? Если бы Троцкий узнал о том, что я сотрудничал с царской охранкой, то не я его, а он меня уничтожил бы…

Сталин стал один за другим кидать листы в огонь. Пламя пожирало его тайное прошлое, унося его в небытие, куда отправится скоро и он сам.

Всё проходит…

КОНЕЦ

(продолжение)

Начало:

ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ ГЛАВА

Виктор шагал за эсэсовцем по широкому гулкому коридору, облицованному серовато-зелёным мрамором. Вдоль всего коридора на расстоянии метров пяти друг от друга стояли замершие, словно каменные изваяния, часовые в чёрных мундирах с касками на головах. Заканчивался его долгий путь от Москвы до Берлина через Анкару, где советский посол через немецкого передал Гитлеру просьбу советского правительства принять чрезвычайного посла Москвы. Да, не по своей воле, по воле Вождя он оказался здесь, в рейхсканцелярии Адольфа Гитлера. В кармане у него лежит запечатанный пятью сургучными печатями пакет с посланием советского Вождя к германскому фюреру.

– Я хочу использовать последнюю возможность для заключения мира с Германией, – сказал Сталин Виктору. – Не столько из-за жалости к немцам, сколько мне жаль расходовать одну из двух бомб, которые у нас сейчас имеются, на них. Ты отвезёшь Гитлеру моё предложение о мире и его условиях. Я буду ждать его ответ до 15 августа. Какое решение он примет и оставит ли тебя в живых, я не знаю. Рассчитываю на его благоразумие.

И вот, он в самом сердце Третьего рейха и, возможно, сейчас увидит его фюрера.

Гитлер ждал посла Сталина. В громадном кабинете собрались самые близкие его соратники – Геринг, Геббельс, Гиммлер, Борман, Риббентроп, Розенберг и командующий сухопутными войсками Гальдер.

– Я готов принять предложение Сталина о мире, но только при одном условии, – говорил Гитлер, – он отдаёт нам всю Украину и весь Кавказ, а Петербург и Петербургскую губернию – финнам. Я обещал их Маннергейму. Со стороны Сталина я не приму ни одного условия. Он пугал меня своей атомной бомбой. Где она? Это был очередной его блеф. И хорошо, что я не поверил ему.

– Мы ещё не знаем, что он нам прислал, мой фюрер, – осторожно заметил Риббентроп.

– Что бы он ни прислал, я знаю одно, – мои доблестные войска уверенно продвигаются вперёд. Скоро они будут в Петербурге и в Киеве, а затем и в Москве. От Смоленска до неё танкам нашего Гудериана нужно всего два суточных перехода.

– Русские здесь сосредотачивают немалые силы, мой фюрер, – заметил Гальдер. – Под Смоленском идут нешуточные бои. Войска требуют подкрепления и нуждаются в пополнении. Если мы сейчас не перебросим часть сил из группы армий «Север» в группу…

– Чушь, Гальдер! – закричал Гитлер. – Я всегда отмечал в вас некоторую нерешительность и недостаточную веру в немецкого солдата. Это по вашей вине наши войска теряют темп наступления.

Гальдер умолк.

В кабинет вошёл адъютант Гитлера Гюнше и доложил:

– Мой фюрер, русский посол прибыл и ждёт вашего приглашения.

– Пусть ждёт, – ответил Гитлер. – А мы пойдём пока пообедаем.

Гюнше вышел. Виктор взглянул в его непроницаемо холодное лицо. Гюнше коротко, без объяснения бросил:

– Ждать.

Виктор, не спрашивая разрешения, опустился на стул, достал из кармана карамельку, развернул её и положил в рот. Холодный приём его не удивил. Он только засёк время на часах, вделанных в стену приёмной.

Ждать ему пришлось долго. За окном уже смеркалось, когда на столе адъютанта фюрера звякнул телефон. Адъютант поднял трубку и поднялся со стула, выслушал звонившего, повернул лицо к Виктору и сказал:

– Пройдите. Вас ждёт фюрер Великой Германии.

Войдя в кабинет Гитлера, Виктор увидел всю верхушку рейха, хорошо узнаваемую по карикатурам Кукрыниксы. Ему захотелось воскликнуть: ба, знакомые всё лица! Но он воздержался и остался стоять у порога, переводя глаза с одного гитлеровского соратника на другого.

– С чем вы прибыли? – спросил Виктора Гитлер.

– Верховный правитель СССР товарищ Сталин просил передать фюреру Великой Германии личное послание, – чётко по-немецки ответил Виктор, выдернул из внутреннего кармана плотный, из полукартона синий пакет и, сделав несколько шагов по направлению к Гитлеру, протянул ему. – Приказано лично в руки.

Гитлер принял пакет. Подойдя к столу, он ножницами аккуратно обрезал один из краёв пакета и извлёк лист бумаги. Взглянув на текст, напечатанный на машинке с обычным шрифтом, протянул бумагу Риббентропу и приказал читать вслух.

Риббентроп прочитал:

ФЮРЕРУ ВЕЛИКОЙ ГЕРМАНИИ

ГОСПОДИНУ АДОЛЬФУ ГИТЛЕРУ

ОТ ВЕРХОВНОГО ПРАВИТЕЛЯ СССР

ИОСИФА СТАЛИНА.

ГОСПОДИН ГИТЛЕР, НАСТОЯЩИМ СВОИМ ПОСЛАНИЕМ Я ХОЧУ ОФИЦИАЛЬНО ИЗВЕСТИТЬ ВАС О ТОМ, ЧТО СОВЕТСКИЕ УЧЁНЫЕ В ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ СОЗДАЛИ ОРУЖИЕ МОЩНОЙ РАЗРУШИТЕЛЬНОЙ СИЛЫ, СПОСОБНОЕ В ТЕЧЕНИЕ НЕСКОЛЬКИХ СЕКУНД СТЕРЕТЬ С ЛИЦА ЗЕМЛИ БОЛЬШОЙ ГОРОД И УНИЧТОЖИТЬ НЕСКОЛЬКО СОТ ТЫСЯЧ ЧЕЛОВЕК – АТОМНУЮ БОМБУ.

В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ СОВЕТСКИЙ СОЮЗ, ОБЛАДАЯ НЕСКОЛЬКИМИ ТАКИМИ БОМБАМИ, СПОСОБЕН НАНЕСТИ ГЕРМАНИИ НЕПОПРАВИМЫЙ УЩЕРБ. СКЛАДЫВАЮЩИЕСЯ НА СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ВЫНУЖДАЮТ МЕНЯ ОБРАТИТЬСЯ К ВАМ С ПРЕДЛОЖЕНИЕМ НАЧАТЬ ПЕРЕГОВОРЫ ПО ПОВОДУ ЗАКЛЮЧЕНИЯ МИРА МЕЖДУ ДВУМЯ НАШИМИ ДЕРЖАВАМИ ПРЕЖДЕ, ЧЕМ Я ПРИКАЖУ ПЕРЕЙТИ К КРАЙНЕЙ И ЖЕСТОКОЙ МЕРЕ – БОМБАРДИРОВКЕ ВАШИХ ГОРОДОВ АТОМНЫМИ БОМБАМИ.

МИРНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО И БРАТСКИЕ ОТНОШЕНИЯ ДВУХ НАШИХ ДЕРЖАВ ВЫГОДНЫ НАШИМ НАРОДАМ В ОБЩЕЙ БОРЬБЕ С ЖИДОВСКО-ПЛУТОКРАТИЧЕСКИМИ СИЛАМ ВЕЛИКОБРИТАНИИ И США, ПРОТИВНИКАМИ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ ИДЕЙ И ИДЕЙ НАЦИОНАЛ-СОЦИАЛИЗМА. ТОЛЬКО ОБЪЕДИНИВ НАШИ УСИЛИЯ, МЫ СМОЖЕМ ДОБИТЬСЯ ГОСПОДСТВА НАШИХ ДЕРЖАВ НАД ПРОЧИМ МИРОМ. ВОЙНА, КОТОРУЮ МЫ СЕЙЧАС ВЕДЁМ, ЛИШЬ ОСЛАБИТ НАС.

МОЙ ПРЕДСТАВИТЕЛЬ, НАПРАВЛЕННЫЙ МНОЮ К ВАМ, ИМЕЕТ ОТ МЕНЯ ОБШИРНЫЕ ПОЛНОМОЧИЯ ДЛЯ РЕШЕНИЯ ВОПРОСОВ О ПРЕКРАЩЕНИИ ОГНЯ МЕЖДУ НАШИМИ СТОРОНАМИ, О ВРЕМЕНИ И МЕСТЕ НАШИХ ПЕРЕГОВОРОВ.

ОТКАЗ ОТ ПЕРЕГОВОРОВ ИЛИ НЕПОЛУЧЕНИЕ МНОЮ ОТ ВАС НИКАКОГО ОТВЕТА ДО 15 АВГУСТА 1941 ГОДА РАЗВЯЗЫВАЕТ МНЕ РУКИ И ДАЁТ ПРАВО НА ПРИМЕНЕНИЕ АТОМНЫХ БОМБ ПРОТИВ ГЕРМАНИИ. ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ТЯЖЁЛЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ОТ ИХ ПРИМЕНЕНИЯ БУДЕТ ЛЕЖАТЬ НА ГЕРМАНСКОЙ СТОРОНЕ И ЛИЧНО НА ВАС, КАК ФЮРЕРЕ ВЕЛИКОЙ ГЕРМАНИИ.

С УВАЖЕНИЕМ

И. СТАЛИН

Г. МОСКВА, КРЕМЛЬ, 12 ИЮЛЯ 1941 Г.

– Блеф! – закричал Гитлер. – У Сталина не может быть атомных бомб! Блеф!

– О том, что это не блеф, господин Гитлер, вы можете скоро убедиться. До 15 августа остаётся не так много времени.

– Я скоро буду держать Сталина в своих руках! – Гитлер ударил кулаком по столу.

– Нет, господин Гитлер! – покачал головой Виктор. – Поверьте мне, ничего у вас не выйдет. Я наблюдал за испытанием двух таких бомб. После них в радиусе тридцати километров – выжженная пустыня. Был город Берлин, столица Германского рейха, а будет пустыня, куда долго не будут забредать даже дикие звери. Те, кто увидит взрыв погибнут, а единицы выживших сойдут с ума.

– Блеф, – уже менее решительно ответил Гитлер и закончил: – Мы обдумаем предложение господина Сталина. У нас ещё есть время. Вас проводят в пансионат, где вы можете отдохнуть.

– Могу ли я, господин Гитлер, полюбоваться Берлином пока буду ждать вашего решения?

Гитлер на секунду задумался и ответил:

– Да, вы можете свободно ходить по Берлину, не покидая его пределов.

***

10 августа 1941 года по договоренности глав обоих государств, СССР и Германии на нейтральной полосе под Смоленском встретились маршал Тимошенко и генерал-фельдмаршал Гальдер.

После недолгого разговора они подписали соглашение о временном прекращении огня и боевых действий между Красной армией и вермахтом. Эта весть, в мгновение ока облетевшая все фронты, вызвала у советских и немецких солдат порыв к братанию. Ни Особые отделы Красной армии, ни немецкая военная полевая полиция (ГФП) этому не препятствовали. Самым приятным для воинов обеих сторон, это водка, шнапс и обмен девочками из военно-полевых солдатских борделей (ВПСБ) обеих армий.

Как только на фронтах прекратились боевые действия, в Тегеране начались предварительные переговоры между товарищем Молотовым и господином Риббентропом. Они проходили в деловой дружеской обстановке с 14 по 16 августа.

Было решено, что Верховный правитель СССР товарищ Сталин и фюрер Германии Гитлером проведут переговоры в два раунда – первый раунд с 25 по 28 августа пройдёт в Москве, куда прибудет господин Гитлер, а с 1 по 4 сентября второй  – под Берлином, в Потсдаме, куда приедет товарищ Сталин, и где будет  подписан договор о мире.

Встревоженный непредвиденными действиями своего русского союзника  премьер-министр Великобритании Черчилль прислал Сталину пространное послание, в котором высказал своё возмущение его сепаратными переговорами с Гитлером о мире.

«Этот с Вашей стороны не джентльменский поступок, – написал он, – наносит оскорбление английской короне и заставляет нас принять соответствующие меры вплоть до разрыва наших дипломатических отношений. Полагаю, что президент США господин Рузвельт поддержит нас и поступит аналогичным образом».

Сталин равнодушно выслушал зачитанное ему Молотовым послание Черчилля и на вопрос Вячеслава Михайловича: что будем отвечать ему, коротко бросил:

– Пошлите его на хер, – и добавил: – Только вежливо, дипломатично.

– Пошли его щелкать лобковых вшей у Рузвельта, – вступил в разговор Берия, – или вытаскивать глист из его жопы.

***

…Гитлера встречали по всем правилам приёма высоких гостей и сверх того ради него провели военный парад на Красной площади, где Сталин мог блеснуть перед германским фюрером новейшими советскими танками, пушками и самолётами. Тот, стоя рядом со Сталиным, приветствовал их нацистским приветствием.

Внизу, у подножия мавзолея возились киношники со своей громоздкой аппаратурой. Виктор узнал одного из них – Эйзенштейна. Там же крутилась дамочка в голубом платье. В её руках была миниатюрная кинокамера. Она, в отличие от Эйзенштейна, сидевшего в кресле и командовавшего оператором помощниками, то и дело меняла точки съёмки.

Виктор увидел, как она выскочила за линию и легла на спину почти под сапоги марширующих красноармейцев и принялась снимать их с самой нижней точки, какая только была возможна – от самой брусчатки.

Ветерок задул ей под подол платья и поднял его, обнажив её ноги до самого-самого так, что и гостям на трибуне и шагающим крайним бойцам стали видны её трусики. Она находилась в творческом раже и не обращала на это неудобство никакого внимания.

Виктор догадался, что это немецкая кинорежиссёр Лени Рифеншталь, автор фильмов «Триумф воли» и «Олимпии».

Советскому зрителю эта фашистская дамочка была абсолютно неизвестна, но Виктор видел её фильмы, доставленные Сталину прямо из Берлина по дипломатическим каналам, и они, почти гениально снятые, ему понравились.

Второй раз Виктор увидел Лени на торжественном приёме в Кремле. Ему было поручено сопровождать её и оказывать услуги переводчика. Она и там почти без перерыва снимала, восхищаясь убранством и отделкой Георгиевского зала, потом попросила Виктора показать ей другие помещения Кремля.

Виктор, пользуясь исключительным правом перемещения по всему Кремлю, повёл её по залам и комнатам до самого кабинета товарища Сталина. Это было единственное помещение, куда Виктор её не пустил.

Затем пошли какие-то клетушки и пыльные зальцы, в которых никто, кроме обслуги и сотрудников НКВД, охраняющих Кремль, никто из высших чинов не бывал.

– Как интересно!.. Колоссально!.. – то и дело восклицала Лени, прикладывая окуляр камеры к глазу. – Фюреру это понравится. Вы же знаете, что он увлекается архитектурой. А здесь такие интересные вещи…

Распахнув одну из дверей, Виктор остолбенел, увидев голую парочку, занимающуюся любовью на продавленном диване. Рядом с ним на полу на расстеленной газете стояла бутылка вина, алюминиевая миска с яблоками и грушами, распечатанная пачка шоколада.

Виктор поспешил захлопнуть дверь перед самым носом немки.

– Это снимать не надо, – сказал он. – Это дело личное…

– Ах, как это восхитительно! – проговорила Лени с сожалением. – Под крышей здания, где решаются мировые вопросы, молодые люди не боятся заниматься любовью. Это так возбуждает. У меня даже клитор зачесался… – она шаловливо взглянула на Виктора – Я думаю, немного секса в кино, как и в жизни, не помешает. Вы согласны?

– Я предпочитаю заниматься сексом сам, а не смотреть, как это делают другие, – ответил Виктор, привлекая к себе тугое податливое тело спортивной немки.

– Я тоже считаю, лучше заниматься сексом с реальным мужиком, чем мастурбировать на экранного, – сказала Лени, ведя руку Виктора к своему лону.

Они спрятались за старый портрет Вождя, снятый с кремлёвской стены несколько лет назад.

Попасть в святая святых Лени Виктору не составило никакого труда. Он стянул с неё трусики и, развернув к себе попой, вонзил русский штык в немецкие ножны.

Вскоре раздался ликующий крик Лени:

– Оэоа!.. Вперёд, мой милый!.. На коня!..

…Переговоры Сталина и Гитлера окончились взаимным соглашением, названным Потсдамским.

Советский Союз получал в полное своё владение Болгарию, Югославию, часть Польши по границе, отошедшей к нему ещё в 1939 году, всю Прибалтику, Иран и Турцию.   Германия – всю Западную Европу, включая и Великобританию. Договоры о дальнейшем разделе мира – Африки, Индии, Американского континента и прочей мелочи – между двумя державами Сталин и Гитлер отложили на будущее.

В тайном приложении к договору, впрочем, он был тайным почти весь, Сталин от имени Советского Союза обещал без объявления войны Великобритании сбросить атомную бомбу на Лондон до начала декабря 1941 года.

(окончание следует)